– Вы не то чтобы именно болтливы… – капитан качнул чашку, которую все еще держал в руках, задумчиво наблюдая за тем, как играют в воде солнечные блики. – Вы просто слишком уж стараетесь быть точной. И вот что я вам скажу: ваша затея весьма опасная штука. Вы говорите мне, что собираетесь стать частью «черного состава», а при этом ведете себя… слишком смело, даже для человека.
Ада вздохнула, ее глаза потухли, а щеки запылали.
– Я поняла, капитан, – я буду тише воды, ниже травы! Могу я получить подробную инструкцию касательно общественных норм и все такое?.. Желательно в письменном виде…
– Я напишу для вас инструкцию, – кивнул капитан и ободряюще улыбнулся. – Однако при должной осторожности все это не кажется таким уж безнадежным, поэтому я принимаю ваше предложение. Вам в любом случае болтаться на моем корабле еще бог знает сколько времени, и лучше уж я сам за вами пригляжу, чем вы будете смущать мне команду и в особенности людей своими опрометчивыми фразами… Или даже выходками, на которые, по вашему собственному признанию, вы способны. К тому же так мне будет проще выяснить, сможете ли вы быть штатным пилотом или нет. Все-таки принять вас на эту роль – значит сэкономить кучу денег на человеческой зарплате. Ведь хорошие пилоты нынче недешевы…
Ада просияла.
– Значит, я на испытательном сроке, сэр?
Тот кивнул.
– Да, капитан! Я буду очень стараться не доставлять вам проблем, капитан! – писательница вытянулась по струнке, и снова это получилось у нее намного естественнее, чем она могла от себя ожидать.
– И еще одно, – вздохнул капитан. – Не называйте вы ради всего святого киборгов людьми, особенно в личном разговоре. Мы, знаете ли, обычно на это обижаемся…
– Это будет сложно, – опустила глаза Ада. – Ну не было других разумных существ в мое время – Джейк не в счет, его тоже все человеком называли… Но я очень постараюсь! Ну, так как насчет того, чтобы пожертвовать лишнюю кружку воды во имя нашей будущей дружбы? И я научу вас пить на брудершафт. Уверена, вы не каждый вечер братаетесь с тысячелетними женщинами у отбитого носа пяти с половиной тысячелетнего болвана.
– А вы неплохо знаете его возраст…
– Раньше многие его знали, к тому же он в некотором роде мой фаворит, – она с улыбкой погладила желтый песчаник и пробасила: – «Взгляни на меня, присмотрись, о мой сын Тутмос, я твой отец Хармахис… Узри мой подлинный вид, дабы защитить мои безупречные конечности. Меня покрыл песок пустыни, на которой я возлежу. Спаси меня и исполни все, что у меня на сердце», – это его монолог, – пояснила писательница. – А вы что обо всем этом думаете?
– О монологах я не думаю, – покривил душой капитан, у которого в действительности на какой-то миг мурашки пробежали по коже от внезапного почти осязаемого чувства бесконечного множества поколений ушедших здесь в пески времени, истинная память о которых сохранилась, казалось, только у этой женщины. Словно бы целая покинутая планета посмотрела на него ее глазами, обратилась к нему этим низким, надтреснутым, то ли смеющимся, то ли плачущим голосом…
– А о Сфинксе? – она постучала костяшками пальцев по камню за своей спиной.
– Я всегда знал, что люди маньяки, но чтобы сделать такую здоровую дуру почти голыми руками…
– Разве ж это голыми руками? – усмехнулась собеседница. – Эти люди уже знали колесо и какие-никакие металлические орудия. Вот в противоположном полушарии есть похожие строения, сделанные людьми, не знавшими даже колеса…
Глаза капитана на миг вспыхнули от одной мысли о том, сколько можно выручить за информацию о чем-то подобном, собранную К-5, захватывало дух! Но он не мог дольше позволить себе рисковать – еще немного, и его положение, корабль и команда окажутся под угрозой…