Честно говоря, она пошла в кафе по двум причинам. Во-первых, конечно же, ей хотелось выпить кофе, а во-вторых — удовлетворить одно желание. Как-то раз Кейд Хокинз пришел сюда за ней вслед, так, может быть…
А что, если, назвав его завсегдатаем стриптиз-клуба, Эшли обидела Хокинза и он больше никогда не придет? Значит, она его больше не увидит? А она уже привыкла видеть его в зале во время своего выступления.
И ей это нравилось.
В его присутствии она чувствовала себя сексуальной. Благодаря ему в Эшли просыпалась незнакомая ей женщина.
Она нарисовала модель: небольшая голова, широкие плечи, невообразимо длинные ноги. Так Эшли учили рисовать на занятиях по моделированию и дизайну. Затем она взяла еще немного салфеток и на каждой нарисовала костюмы, причем все они были разные.
Занятие захватило ее. Она торопилась перенести на бумагу возникающие идеи, ибо знала по опыту, что нельзя упускать минуты вдохновения. Они мимолетны и могут уже не вернуться.
Идеи, мысли — сродни мужчинам, подумала Эшли. Им необходимо уделять внимание тут же — иначе они способны растворяться как дым…
Она продолжала делать наброски и вдруг остановилась.
Кто-то наблюдал за ней.
Она почувствовала это кожей. Неужели автор двух угрожающих посланий?
Эшли медленно подняла голову и внимательно оглядела кафе. Большинство посетителей она видела впервые, хотя кое-кто из них показался ей знакомым. Несомненно, она встречала этих людей в клубе.
Ее взгляд остановился на столике в конце зала. За ним сидели двое мужчин. Наклонившись друг к другу, они о чем-то увлеченно беседовали. Один, с жидкой бородкой, отчаянно жестикулировал.
Эшли узнала в этом человеке владельца одного из ресторанов, выступавших против стриптиз-клуба «Мисс Оливия». Блондин, разговаривавший с ним, был не кем иным, как Гарри Вульфом. Значит, он берет интервью у Винсента Пальмера!
— Частенько сюда приходите?
Эшли прямо-таки подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной голос Кейда. Она повернулась, стараясь не показывать, как счастлива видеть его, и произнесла:
— Вы преследуете меня?
— Да, если хотите, — ответил он.
Эшли почувствовала, что начинает краснеть.
Не спросив (как это было в прошлый раз) разрешения, он взял стул и сел рядом с ней — вместо того чтобы сесть напротив. Он вел себя подобно школьнику и явно ждал, что она что-нибудь скажет ему на этот счет.
Но Эшли сделала вид, будто ничего не заметила.
— Что вы хотите? — спросила она, складывая салфетки, на которых рисовала.
— Должно быть вкусно, — заметил он, когда официантка поставила перед Эшли чашку с дымящимся кофе и пирожное. — Я буду то же самое.
Официантка кивнула и ушла.
— Не помню, чтобы я приглашала вас выпить со мной кофе…
Кейд сидел, улыбаясь. От него невозможно было оторвать глаза: мужчина, словно бы самой природой созданный для обольщения женщин.
Его полуулыбка-полунасмешка выдавала его. Он понимал, что вызывает у Эшли восхищение. Но выражение его лица говорило о том, что и она тоже его заинтересовала.
— Знаете, я действительно проголодался. Утром, пока накормил собаку, сам забыл поесть. — Он посмотрел на ее пирожное со взбитыми сливками. Эшли откусила кусочек с таким видом, как будто ничего вкуснее она никогда не ела. — Не сказал бы, что вы гостеприимны, — заметил он с жалостным выражением лица.
— Смешно! Не помню, чтобы я приглашала вас…
— Дорогуша, когда ты танцуешь, ты вызываешь во мне море эмоций…
Кусок пирожного застрял у нее в горле.
— Не несу за это никакой ответственности, — наконец произнесла она, одергивая темно-зеленую рубашку.
— Ты бы хотела знать, что я…
— Нет!
— Поделись со мной пирожным, пожалуйста.
Она протянула ему блюдце с пирожным. Все что угодно, лишь бы поменять тему разговора.
— Нет, покорми меня. Так будет вкуснее. Личный контакт и все такое…
Эшли хотелось толкнуть его под столом ногой, чтобы напомнить о приличном поведении. Но вместо этого она уступила — от делила ложечкой кусочек пирожного и положила ему в рот. Он накрыл ее руку своей и какое-то мгновение не отпускал.
В уголке его губ остался след от взбитых сливок.
Эшли облизала губы, будто сливки были у нее на губах. Это движение не осталось незамеченным.
Она вновь покраснела.
Кейд кончиком пальца снял сливки с губ и протянул ей.
Эшли покачала головой.
— Трусишка. — Он облизал палец.
— Я не… — начала она.
— Ничего не говори, а просто поцелуй меня.
У нее перехватило дыхание. Подобного она не ожидала.
Кейд улыбнулся и подмигнул Эшли.
— Слова из песни. Слышал как-то по радио.
И вдруг он обхватил рукой голову Эшли и приблизил свои губы к ее.
Будь это как-то иначе, она бы протестовала, ибо не привыкла показывать свои чувства на людях. Но его порыв был настолько внезапен, что она не смогла промолвить ни слова. Поцелуй Кейда был так сладок и чувствен, что у нее закружилась голова.
— Ax, — прошептал он, отстраняясь от Эшли. — Мне так этого не хотелось…
— Чего?
— Не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался.
Эшли чувствовала себя околдованной чарами Кейда. Выбраться из этого состояния было не так-то просто. Но ей помогла официантка, появившаяся с заказом Кейда.
— Что-нибудь еще? — спросила девушка.
— Было бы неплохо, но вынужден ограничить себя. Пока. — Кейд снова подмигнул Эшли.
Официантка отошла к другому столику.
— Что ты рисуешь? — Кейд кивнул на салфетки, лежавшие рядом с сумочкой Эшли.
— Собираюсь стать модельером.
— Ты считаешь, что работа в стриптиз-клубе прокладывает путь к созданию моделей одежды? — спросил он, потягивая кофе.
— В определенном смысле. Мне нужно заплатить долги. У моего бывшего мужа их оказалось предостаточно.
— Бывшего мужа? Ты была замужем? Мне думается, ты слишком молода для этого, не так ли?
— Как оказалось, да. Больше я не совершу подобной ошибки. Мне нравится быть хозяйкой самой себе.
Кейд положил в рот еще один кусочек пирожного.
— Как долго ты собираешься работать в клубе? А опыт модельера у тебя есть?
— Я целый год изучала моделирование, кроме того, у меня к этому талант. Но, насколько я талантлива, станет ясно только тогда, когда я рассчитаюсь с банком.
— Ты не ответила, как долго…
— ..буду работать в клубе? — Эшли пожала плечами. — Точно не знаю.
— Я все же думаю, ты привыкнешь к деньгам и тебе будет трудно бросить это занятие.
— По-моему, ты меня не слушаешь. Мне не к чему привыкать. Денег нет. Я выплачу долг бывшего мужа и уйду из этого заведения. А что же ты ничего не скажешь о себе? Женат ты или был когда-то?
— Если бы я был женат, я бы так не поцеловал тебя, — заверил ее Кейд. — Я никогда не был женат. У меня есть только собака.
— Хороший знак, — улыбнулась Эшли.
— Ты так думаешь?
— Да. Это знак дружелюбия.
— У меня есть друзья.
— Никогда тебя с ними не видела.
— То же самое могу сказать и о тебе.
— Я подружилась с Кэти. Или, думаю, можно сказать, что она подружилась со мной. С Кэти невозможно не подружиться.
— Вы проводите много времени вместе? — вдруг спросил Кейд тоном, который больше подходил для допроса, и ему самому это не понравилось.
— Нет. Не много. Ее муж изучает медицину в университете. У нее есть время, только когда он на занятиях.
— Да, я встречал его. Настоящий принц. — В голосе Кейда звучал сарказм.