— Это мне? Полагаю, книга, — она медленно протянула руку.
Следователь передал ей подарок и, пока она справлялась с упаковкой, заказал еще бутылку вина. Он явно нервничал, но не понимал от чего больше: от ее красоты или невозмутимого спокойствия? Она была для него загадкой. Точнее сказать, вдруг неожиданно стала загадкой, а загадки были его самой большой слабостью. Он не мог позволить ей стать его слабостью.
Марина открыла упаковку. Ее взгляд на несколько секунд задержался на обложке. Марк внимательно смотрел на ее лицо, где играли тени от танцующих свеч, и никак не мог понять ее реакцию.
— Рюрик, — она вслух прочла название и провела пальцами по золотым буквам. — Это очень хорошая книга, — затем она грустно улыбнулась и взглянула на Марка. — Как жаль, что она у меня уже есть. Но мне очень приятно, что ты запомнил, чем я занимаюсь.
Что это? Хорошо скрытое удивление? Разочарование? Страх? Марк был потерян. Он не мог прочесть Марину с той легкостью, с которой обычно читал людей. Когда она была настоящей? Три недели назад или сейчас? Или никогда?
— Да-да, — нервно подметил Марк. — Ты ведь студентка на историческом, верно?
— Верно, — тихо ответила Марина, улыбнувшись одной стороной рта, что говорило о неискренности. Марк это заметил и обрадовался своей маленькой победе.
— Почему ты не празднуешь день рождения с друзьями или в кругу семьи? — Марк решил взять ее напором.
— Что ж... — она улыбнулась и помолчала несколько секунд, пытаясь найти слова, чтобы ответить. — Моя мама умерла, а папа без вести пропал, когда она была беременна мной.
— Ох, мне очень жаль…
Марк не ожидал столь искреннего и личного признания. Такие сведения могли бы быть ему на руку в будущем. Он был изумлен, но подавил в себе это чувство. Очередная ложь? Он разглядывал Марину без всякого стыда и еще больше убеждался в их схожести с пропавшей. Новая стрижка, новый цвет волос и новая привычка носить макияж не могли это скрыть, как бы Марина ни старалась. Следователю теперь было ясно точно: Марина — это не Мирослава, как он предполагал прежде, но есть ли между ними родственная связь? Сестры? Если так, нужно пробить информацию о родителях пропавшей. Он точно помнил, что Мирослава была удочерена. Это могло быть зацепкой.
— Ты так смотришь на меня… слишком… в упор, — кокетливо улыбнулась Марина.
— Прости… я просто… сейчас веду одно дело, и пропавшая… она так на тебя похожа, что мне даже не по себе. Бывает же? — Аристов решил идти напролом.
— О, правда? Что с ней случилось?
— Она… скорее всего утонула. Так что будь осторожнее с крещенскими купаниями и вообще со льдом.
— Я… ненавижу воду, — уголки ее губ дрогнули. — Не подхожу к ней, так что мне бояться нечего. Как минимум, минус один из списка смертей, которые мне грозят.
— Смешно, — Аристов улыбнулся. — И что, у тебя бывали мысли, как ты скорее всего умрешь?
— Да, — Марина ответила, не раздумывая. — Не знаю, как именно, но что-то мне подсказывает, что до старости не я доживу. И хотя смерть моя будет трагичной, никому не будет до этого. Только если моей хозяйке.
— Хозяйке?
— Да, у которого я снимаю жилье.
— Вау, — Марк откинулся на спинку стула. — Твои ответы меня убивают.
— А ты?
— Что я?
— Как умрешь ты?
Марк помычал и почесал подбородок.
— Я всегда хотел умереть достойно, расследуя какое-нибудь дело, но… дела у меня такие себе. То алкашей разнимать, то преследовать иммигрантов. Так что скорее всего я умру от рака легких, и никому не будет до этого дела. Кроме банка, которому я плачу ипотеку. Так значит, ты не плаваешь?
— Нет, я даже не умею. В детстве со мной случился странный случай. Моя мать пыталась научить меня плавать, бросая глубоко в воду. Стало все только хуже.
— Удивительно.
— Что именно?
— В последнее время мне встречается слишком много людей, которые боятся воды. Либо, которые в ней утонули. Кажется, я и сам сейчас стану антиводником.
— Ха-ха! Не такого слова.
— Теперь есть.
— Ты родилась здесь? — Марк продолжил рыть в том направлении, в котором его мысли одна за одной соединялись в цепочку. Но до сих пор Марина держалась безупречно. Даже услышав о ее схожести с пропавшей, он продолжала говорить спокойно и много, будто втиралась в доверие и делала это искусно.
— Что? — Марина сделала последний громкий глоток вина и осушила бокал. — Ты имеешь в виду в Петербурге?
— Да, именно, — Марк наполнил ее бокал. — Так ты местная?
Марина отпила еще вина. «Пытается придумать ответ и не попасться?» — заключил про себя Марк.
— В Новгороде, — быстро ответила Марина. — Но моя семья... мама, имею в виду, переехала сюда, чтобы я поступила в университет…
— То есть она умерла совсем недавно? — продолжал давить Марк, набирая обороты. — О, прости, если мой вопрос слишком бестактен... Я не хотел.
Лицо Марины побледнело, но она держалась как могла.
— В этом году, — последовал спокойный ответ. — Если ты не против, я бы не хотела…
— Прости. Надеюсь, ты в порядке.
Не замечая времени, они проболтали за ужином еще около трех часов. Ресторан закрывался, и им принесли счет. Они говорили обо всем и ни о чем. Марина рассказывала о себе абстрактно, не указывая точных дат и имен, так что Марк никак не мог сложить ее биографию в единую картину. Он пытался ее уловить на лжи, но сам себе признавался, что в первую их встречу даже не особо запоминал то, что она говорила о себе, и не мог сопоставить с тем, что она говорила теперь.
— Позволишь, я все оплачу?
Марк достал свою карточку и тут же об этом пожалел. Во-первых, ему было страшно, что ее отклонят: числа на его счету редко бывали пятизначными до запятой. Во-вторых, если бы он позволил Марине оплатить, быть может, он бы смог узнать ее данные на карте. Однако он не хотел отпускать ее и снова не понимал почему. Был ли он ею очарован? Волновала ли его больше та сторона Марины, что была связана с его делом? Так или иначе, их вечер закончился у него дома.
Она не была смущена, будто ждала этого или делала это много раз. Оказаться ночью в квартире едва знакомого мужчины, возможно, было не самым приятным подарком на день рождения, но только не для нее. Марк не мог раскусить и прочесть ее. Она не сопротивлялась, но и не была настойчива, какой была утром во время телефонного разговора. Она изучала его квартиру медленно и плавно, почти бесшумно, проходила вдоль книжных стеллажей, шкафов, картин, будто запоминала детали.
— Какая холостяцкая квартира.
— Я не успел прибраться, — Марк тут же выдал отмазку.
— Нет, все иначе. Обычно как раз у семейных людей и бывает бардак. Тут жена собиралась, — Марина указала на столик у зеркала, — тут дети разбросали пазлы, а тут собака пробежала с грязными лапами после прогулки. А у тебя… все такое мертвое.
Марк подошел к ней с двумя бокалами вина. Она тут же взяла свой, не дождавшись предложения, будто действовала по сценарию и знала все ходы наперед. В ее глазах читалось: она пришла сюда за чем-то, и этим чем-то, по видению Марка, был секс... Или все же она здесь по другим причинам? Впрочем, он не возражал и внутри себя понимал, что хотел бы чего-то большего. После развода он не был близок с девушками уже пару лет. Случались интрижки, но они не длились больше одной ночи. То были не свидания, и Марк не помнил имен. Каждый раз, когда он думал, что Марина пьянит его не хуже вина, он тут же останавливал себя мыслями о работе. Однако истинные желания были сильнее.
— Ты такая красивая, — вдруг сказал он, не помня себя от алкоголя, ударившего в голову. — Я такое редко говорю, но... — он был смущен, — ты словно ведьма... околдовала меня. Почему ты не звонила после нашей первой встречи?
Когда он говорил, он постоянно опускал глаза от смущения, а она будто и вовсе не моргала.
— А почему не звонил ты?
Она не улыбнулась в ответ, лишь мягким движением руки забрала бокал вина из его пальцев и поставила вместе со своим на тумбу. Это был призыв к действию, и Марк хорошо понял этот сигнал. Он сделал небольшой шаг вперед, но ему показалось, будто он шагнул в бездну, в глубокий океан, где тут же утонул.