Любые другие варианты.
Но директор опустил взгляд и устало потер виски.
— Знаете, что хуже всего, Леннокс? — спросил он. — Хуже всего, что министр финансов тоже об этом знает.
— И это плохо, потому что…
— Потому что, возможно, очень скоро он будет настаивать, чтобы мы это сделали, — сказал директор Смит. — Но это ровно та ситуация, когда мы попытаемся тушить лесной пожар напалмом.
— Мы использовали ее в этом качестве, — напомнил агент Джонсон.
— Четыре раза, и последний был больше года назад. И мы прекратили это, потому что возможный риск превышает любые бонусы, которые мы можем получить с ее помощью. Кроме того, тогда мы еще точно не знали историю ее происхождения. А теперь знаем.
— Она может убить кого угодно.
— Именно это, — мрачно сказал директор Смит. — Меня и беспокоит.
— Она ничего этого не помнит. И если текущий кризис настолько серьезный, мы можем выпустить ее на сцену. Еще один раз.
— Я знаю, что вы ей симпатизируете, — сказал директор Смит. — Не стоит об этом напоминать.
— Тогда мы допустили ошибку.
— И я не хочу, чтобы теперь мы допустили еще одну, — при одном упоминании той истории директор Смит как будто бы разом постарел на десяток лет. — В тот раз мы не знали, кто она. А директор Доу знал, и сознательно вел ее по пути разрушения. Директор Доу был членом культа Матери Хаоса и хотел спровоцировать Ночь Черепов, и, хотя мы знаем, чем он кончил, мы до сих пор понятия не имеем, почему тогда в Йеллоу-Парке Ночи Черепов так и не случилось.
— Поэтому мы заперли ее в камере, напоминающей банковский сейф, и пичкаем лекарствами двадцать четыре часа в сутки?
— А что еще мы можем сделать? — вопросил директор Смит. — Мы даже убить ее не можем, потому что Тайлер Пирпонт считает, что именно смерть физической оболочки высвободит ее… ту ее часть, на которую они молятся в своем культе, и тогда Йеллоу-Парк покажется нам пикником в летнем лагере для бойскаутов. И это не говоря о факторе ее отца.
— Мне кажется, вы слишком преувеличиваете эту опасность, — сказал Леннокс. — Приходя в наш мир, ее отец теряет большую часть своей силы. Да, в один из наиболее памятных своих визитов он ликвидировал Пеннивайза, но ведь Пеннивайз был мелким провинциальным монстром, и в оригинальном сюжете его побороли гражданские. И первое поражение они ему нанесли еще будучи детьми.
— Даже ослабленный, он зарубил древнее хтоническое чудовище тупым пожарным топором, — напомнил директор Смит. — Да, он не появлялся здесь больше двух лет, но это не значит, что он не может нанести нам визит в любой момент. Или послать кого-нибудь из своих приятелей, а ведь мы знаем, что в том мире в друзьях у него ходит сам Смерть.
— Смерть — не мальчик на побегушках, — заметил агент Джонсон. — К тому же, это всего лишь его прозвище, если я правильно понимаю.
— По их правилам игры, это не просто прозвище, — сказал директор Смит. — И хотя у нас тут другие правила, я сомневаюсь, что мы выйдем из этой схватки без потерь.
— Во время последнего визита ее отец вроде как дал понять, что может больше и не появиться, — напомнил агент Джонсон.
— Его слова — это слишком хлипкий фундамент, чтобы строить на нем свое будущее, — сказал директор Смит. — Я не знаю, что с ней делать, Леннокс, и никто этого не знает. Мы не можем ее убить, но и позволить ей жить мы тоже не можем, потому что если она вспомнит… Или если кто-то со стороны поможет ей вспомнить… Не уверен, что мы сможем остановить ее еще раз. Откровенно говоря, если бы сейчас в любой точке Земли открылся бы пусть даже нестабильный портал в другой мир, я без колебаний швырнул бы ее туда, даже не глядя, что там, с другой стороны. Я знаю, что вы часто просматриваете с записи камер наблюдений, установленных в ее комнате, Леннокс, и я знаю, что вы там видите. Красивую молодую женщину, которая не помнит, кто она такая, одурманенную лекарствами, уже больше года не покидавшую своей тюрьмы. Но если вы думаете, что она в ловушке, то это фатальная ошибка. Вы заблуждаетесь, Леннокс. Мы потеряли контроль. Это мы все в ловушке, весь наш мир угодил в ловушку, имя которой — Роберта Кэррингтон.
Глава 5
— При всем моем уважении, Эллиот, но мне кажется, что вы слегка драматизируете, — сказал агент Джонсон. Возможно, это была не лучшая стратегия в обращении с начальством, но никакой другой он придумать не смог. — Она — всего лишь человек.