Мы сидели на крыше городского здания, и в руках у меня был «баррет м82», из которого я только что застрелила человека.
— Ты молодец, — сказал Кларк.
— Я знаю.
— Ты все сделала правильно.
— Я знаю.
— У тебя был выбор, и ты выбрала наилучший вариант.
— Да я в порядке, Джон, отвали.
— Неизвестно, сколько людей он мог бы ранить или убить, если бы пошел на прорыв.
Потом Кларк принялся разбирать винтовку (а это была его личная винтовка) и упаковывать ее в чехол. Я села на парапет, спиной к улице, и стала рассматривать свои руки.
Они не дрожали.
Я застрелила кого-то, будучи на службе. И это явно был не первый раз.
Я убивала людей и раньше. Наверное, все они были плохими парнями и этого заслуживали, но факт оставался фактом.
Я — убийца.
Интересно, а какие-нибудь приятные фрагменты мне память подкидывать собирается? Или в моей жизни вообще ничего хорошего не было, поэтому я и предпочла о ней забыть?
Тем временем Кайл принес мне стакан коричневой бурды. Кофе был довольно дрянной и без сахара, но посылать его на кухню в третий раз я уже постеснялась.
Хлеб был свежий и довольно вкусный, а яичницу вообще трудно испортить (хотя и не невозможно), но при виде еды я вдруг поняла, что у меня совершенно нет аппетита. Я выпила полстакана бурды, поковырялась вилкой в тарелке и известила Кайла об окончании трапезы.
— Куда теперь?
— Я отведу тебя в гостевой дом, сестра. Тебе нужно немного отдохнуть.
— Это точно.
Гостевой дом оказался здоровенным двухэтажным строением, на обширном крыльце которого дежурили двое мордоворотов с ружьями. Кайл вежливо с ними поздоровался, а я промолчала, придерживаясь легенды.
Вот интересный факт, кстати.
Джеремайя Питерс заявил, что никогда не сталкивается ложью, в смысле, что ему никогда не врут. А сам он совсем не чурался говорить своим… э… последователям неправду. Он обрядил меня в белое, хотя на самом деле я никакого обета не давала. Он рассказал кузнецу про вериги, хотя я не соблюдала аскезу.
Это ли не двойные стандарты? Конечно, это было довольно невинная ложь, но факт оставался фактом.
Он — лжец.
Комната, в которую привел меня Кайл, была обставлена более, чем просто скромно. Кровать, шкаф, в который мне все равно нечего было повесить, стул и небольшой столик у окна. На столике стоял графин с водой и два стакана.
— Отдыхай, сестра, — сказал Кайл. — Пророк призовет тебя, когда придет время.
— Угу.
Я думала, уходя, он запрет дверь на ключ, но он не стал. Я выглянула в коридор, там никого не было. В принципе, я могла бы уйти отсюда прямо сейчас, но куда и зачем? Просто бродить по территории? Они ведь наверняка охраняют внешний периметр, и покинуть общину без разрешения пророка мне все равно никто не даст. А он вряд ли разрешит, ведь, что бы ему от меня ни требовалось, мы с ним еще явно не закончили.
Кровать оказалась узкой и жесткой, но после суток в багажнике и ночи на холодном полу сарая, это все равно было блаженством.
Я поправила подушку и попыталась упорядочить текущие вопросы по их значимости.
Амнезия. Цикл или не цикл? Обнулится моя память или нет? Пожалуй, достоверный ответ может дать только практика, а значит, опять эта чертова неопределенность.
ТАКС или Питерс? И те скоты, и этот не то, чтобы добрый молодец, так чью же сторону мне лучше занять, когда они схлестнутся? Разумнее всего, конечно, было бы воспользоваться этим моментом и потихоньку отползти в сторону, но тут следует быть реалистом. Черта с два мне кто-то даст отползти.
И еще рука… Пока был гипс, вместе с ним была и надежда, что все обойдется, что все заживет и будет, как раньше. Теперь этой надежды не осталось. Бесполезный и не особенно эстетичный кусок мяса, которым я ниже локтя и пошевелить-то толком не могу. А ведь это моя рука. Я привыкла к этой руке. Мне нравилась эта рука.
И нет никакой надежды даже на местного главного целителя и чудотворца, потому что на меня его магия не действует.
От обиды за то, что я стала инвалидом в свои шестнадцать… тридцать лет, на глаза навернулись слезы.
Около полудня за окном включился громкоговоритель, и Джеремайя Питерс разродился очередной своей проповедью, в которой обещал всем покой, счастье, здоровье и кучу приятностей, которые принесет вера. Жаль, что и эта магия на меня не действовала.
Ни счастья, ни покоя я в себе не находила. Да и со здоровьем тоже определенные проблемы наблюдались.