Но — не у зеркала, нет! Вернулся страх, и Виолетта поспешила прочь, достала тетрадку с ровным Любкиным почерком и закрыла глаза, держа на обложке подрагивающие ладони.
— Ответь мне, Карло, что меня ждет? — прошептала она. — Пожалуйста!
Ей на секунду показалось, что под ее ладонью тетрадь потеплела и слабо дрогнула. Она быстро распахнула тетрадь, и ее взгляд остановился на строчках, поначалу показавшихся ей странными и совершенно не относящимися к ее вопросу.
— «Когда почувствуешь, как сердце неба бьется, и звезды упадут тебе в ладонь — ты обожжешься… Тогда ты вспомнишь, как мечтал об этом миге, и ты заплачешь… Не поймешь — от счастья? Иль — от острой боли? На секунду ты ослепнешь, потом, когда начнешь все видеть снова, не унывай! И зрячему дано увидеть красу небес и перламутровое сиянье…»
Виолетта закрыла тетрадь, бережно положила ее на место и вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она вздрогнула, подняла глаза и встретилась с Любкиными глазами.
Любка смотрела на нее немного насмешливо, спокойно, и Виолетта была готова поклясться, что Любка сейчас смотрит именно осмысленно, а не так, как смотрела всегда…
Но это длилось только секунду. Потом Любка снова превратилась в младенца, который воспринимает окружающий мир как бессмысленную картинку, в которой ничего не понятно.
— Наверное, Любка, твоими глазами на меня сейчас смотрел Карло Гонсало, — прошептала Виолетта.
Вспомнив снова прочитанную строчку, она счастливо вздохнула. Она услышит, как бьется сердце неба. Звезды упадут в ее ладони. Значит, она станет звездой.
Она станет!
Остальное — не важно…
Они шли молча. Почему-то вышло так, что Митя оказался рядом с Асей. Она и сама не знала, как это получилось. «Случайно…» — постаралась она себя успокоить. Клаус шел с Аленой, слушая ее рассказы о «великосветском обществе» с веселым любопытством — как решила Аська, чтобы почерпнуть новые приколы.
А они шли с Митей на расстоянии пяти шагов друг от друга и молчали — как будто боялись оказаться рядом и сказать друг другу неосторожные слова, в которых прозвучала бы мелодия, уже угаданная ими обоими, но все еще не получившая названия.
Да и не важно, что они молчали, — слова были не нужны Слова домешали бы им и той ниточке, которая связывала их теперь, после той головокружительной высоты, после опасной близости неба, после…
— Мне надо зайти к Виолетте, — первой нарушила эту благословенную тишину Аська. Она сказала это тихо, нерешительно, едва-едва.
— Нет! — вырвалось у Мити против его воли. Потому что если сейчас она уйдет и он окажется с Аленой наедине, что же ему делать? — Пожалуйста… — добавил он уже тише. — Не уходи пока…
— Мне надо забрать своею кота, — сказала она, но вышло неубедительно. Может быть, в этот момент она и сама не хотела уходить? «Фрине там хорошо, — подумала Ася, пытаясь оправдаться перед собой. — И Любе с ним — тоже…»
Она может и завтра его забрать, правда ведь?
Она могла бы найти сейчас много доводов, достаточно веских, почему именно сейчас не стоит уходить. Но все они меркли перед одним. Ей просто было хорошо рядом с Митей. Лучше, чем с Фриней. Лучше, чем с Виолеттой. Лучше, чем с мамой. Лучше, чем с Клаусом.
Она так задумалась, что не заметила, как оказалась уже на проезжей части, и только сигнал услышала, и кто-то взял ее за руку и рванул к себе — так вышло… Мимо на сумасшедшей скорости промчалась иномарка, а Митя держит ее за плечи, и сама она уткнулась носом в его грудь — дышать немного трудно, но отчего-то не хочется вырываться…
Так бы и стояла, вдыхая его запах, всю жизнь…
— Что ж ты так? — услышала она насмешливый Аленин голос. — Если бы Митя не был таким быстрым, лежала бы ты сейчас, Аська, на дороге… вся размазанная по шине.
Она с неохотой оторвалась от Мити и подняла на него глаза.
А он все еще держал в своих руках ее ладонь.
— Я… я просто задумалась, — начала оправдываться она, чувствуя себя виноватой. — Вот, в самом деле, растяпа…
— У меня чуть инфаркт не случился, — не унималась Алена и почему-то смотрела на Митю, точно он, Митя, был виноват в происшедшем. — Ну у вас и игры, господа хорошие! Да вас на секунду без присмотра взрослых оставить нельзя! Мгновение — и ау, где вы? Улетели на небеса… То на лестницу лезете, то под машины норовите кинуться… У вас что, жар или это плоды долгой бессонницы?
Алена еще что-то говорила, все так же глядя на Митю злыми, прищуренными глазами, но, кажется, Митя ее не слышал. Он продолжал смотреть на Асю, а Ася вдруг окончательно перепугалась и отвела свой взгляд, чувствуя себя ужасно виноватой перед Митей, Аленой и Клаусом и даже перед Виолеттой почему-то!