Аська встала и улыбнулась.
— Пойдем, — сказала она. — Мне тоже немного скучно одной. Даже странно. Все мысли куда-то уплывают, как бездомные кораблики, и я не могу их остановить… Правда, грустно? Я ведь даже не знаю, что со мной происходит…
«Любовь», — хотела сказать Света, но сдержала себя, все еще надеясь, что она ошибается с диагнозом.
Может быть, это всего лишь очередная детская влюбленность, постаралась она успокоить себя. Это пройдет… Ведь проходило же до этого момента.
Может быть, пройдет и сейчас: они уедут, и Аська выкинет из головы этого красивого мальчика с тонкими чертами лица и такими синими — почти фиалковыми — глазами.
Глава шестая
В баре было душно, и Миге захотелось уйти. Собственно, так ведь они и хотели. Купить пиво и пойти в номер к Алене. В полумраке лица окружающих медленно расплывались, Мите даже показалось, что они наслаиваются друг на друга, образуя одно, общее, почти неразличимое, с усмешкой вурдалака…
Громко орала музыка, какой-то «техно-местный-попс», девица с пронзительным голосом солировала омерзительным визгом, и иногда что-то громко вещал диджей с ехидным лицом. Алена, точно оказавшись в стихии, близкой и родной, оживилась. Ее глаза теперь сверкали, она двигалась к стойке бара, пританцовывая на своих высоченных каблуках, и почти забыла про существование Мити.
«Ей кажется, что она сейчас прекрасна, — поймал себя Митя на пренебрежительной мысли. — А на самом деле ведь все они смешны…»
На этот раз он даже не пытался скрыть свою усмешку, впрочем, Алена была настолько поглощена собой, что не обратила на это никакого внимания. Она чувствовала себя здесь как рыба в воде. Немного прищурившись, как ей казалось — это придает лицу загадочность, с ленивой полуулыбкой она шла, ощущая на себе пристальные взгляды: восхищенные, похотливые или и то и другое вместе — да какая разница? Главное, что ею восхищаются.
Краешком глаза она все-таки следила за Митей: видит ли это он? Она не раз читала и слышала от мамы, что мужчин — даже таких непрошибаемых, как Митя, — заводит ревность. Пусть он увидит наконец, как на нее смотрят! Вряд ли так смотрели бы на эту серенькую мышку, с которой Митя всю дорогу — о, не надо думать, что это укрылось от Алены! — не сводил глаз.
Нашел перезрелую нимфетку!
Чья-то рука, как бы случайно, дотронулась до Алениного бедра, она услышала мягкое «О, пардон» и умело вспыхнула, не преминув усмехнуться про себя. Ее глаза встретились с таким же надменным прищуром, как и у нее, и сердце замерло на секунду. Ей даже стало немного страшно, что этот человек разгадает ее, ведь себя он знал наверняка неплохо!
— Я, право, не хотел вас…
— Ничего, — сказала Алена, опуская ресницы, и крепче вцепилась в Митину руку. Ее нечаянный визави, заметив этот жест, слегка усмехнулся и, поклонившись, еще раз попросил прощения, после чего развернулся и пошел в сторону зала.
Она видела его прямую, немного полноватую спину, и сердце стучало так, словно Алена только что видела свою точную копию или вообще самого дьявола. Из головы не выходили его вкрадчивые, как ядовитые змейки, слова, прикосновение его руки, скользкое и жадное, и его взгляд — цепкий, всепонимающий.
«Да ведь я его больше и не увижу никогда», — напомнила она себе и не сразу даже поняла — рада она этому или… Впрочем, она все-таки весь вечер сидела только рядом с Митей и старалась не оборачиваться — точно и в самом деле боялась снова увидеть за спиной этого человека с циничной усмешкой.
Усмешкой дьявола…
— Ты хотела поговорить, — напомнил Митя, увидев, что Алена никуда не собирается.
Она вскинула на него удивленные глаза:
— Ах да… Хотела. Но ведь и здесь можно поговорить.
— Покричать, — рассмеялся Митя. — Мы кричим, пытаясь перекричать этот грохот.
— Но мне хочется побыть здесь. — Алена даже руки сложила на груди. — Пожалуйста… В конце концов, можно потом поговорить.
Он понял, что снова не в состоянии с ней справиться. Конечно, можно ее тут оставить, но от него не укрылось внимание этого типа в кожаных штанах, с взглядом дебила, одурманенного наркотой. Он так часто попадал по Алениной милости в «ситьюэйшн», что привычно проводил того взглядом, оценивая обстановку. Обстановка была не самой приятной — тип в кожаном прикиде подошел к компании таких же, как и он, бывших гоблинов, наконец-то постигших, по их мнению, цивилизованный стиль в одежде. И теперь вся эта компания о чем-то переговаривалась, причем «кожаный» иногда плотоядно косился в сторону Алены.