Она почувствовала острую боль в сердце и, развернувшись, бросилась к выходу, не обращая внимания на Дынин оклик. Уже в холле она остановилась. «Я же веду себя как ревнивая дура, — сказала она себе. — Что он мне сейчас может сказать? Я пьяная ревнивая идиотка, К тому же нетрудно догадаться, с кем он провел счастливую ночь. С Виолеттой, само собой…»
Что ж, придется открыть ему глаза. Виолетта просто хочет ей насолить — это же ежу понятно. А Митя ей совсем не нужен. Митя вообще никому не нужен, кроме нее. Он не может быть никому нужен!
Она вызвала лифт, поднялась в свой номер и легла на кровать, даже не разобрав ее. Перед глазами все плыло. Спустя минуту она услышала, как хлопнула Митина дверь. И, сжав кулаки, пробормотала, глядя в потолок:
— Вы еще не знаете, с кем связались, ребята. Меня нельзя обижать… Я вам отомщу.
Глава восьмая
С утра погода изменилась. Подул холодный ветер, и жара спала. В воздухе поселилась осень.
Виолетта, несмотря на то, что ненавидела лето и терпеть не могла жары, испытала легкую досаду и грусть — лето кончалось. Как быстро…
Она сделала все свои утренние дела, ставшие обычными: покормила Любку, умыла Любку, переодела Любку. Потом дождалась тетю Катю и отправилась на работу.
«Слава Богу, что не было жары, — сказала она себе, когда прошло полдня. — Не так муторно…»
После выходного работать было тяжело. Виолетте хотелось все бросить и вернуться туда, в мир, где она была не торговкой рыбой, а просто Виолеттой. Она не очень-то верила, что у этого Фраймана что-нибудь получится — да разве с ней вообще может случиться что-то хорошее? Только плохое…
Она даже не удивилась, когда перед ней появилась Алена.
— Привет, — холодно процедила Алена сквозь зубы.
— Привет, — ответила Виолетта. — Как провела ночь?
— Весело, — так же холодно ответила Алена и тут же поинтересовалась: — А ты как провела ночь?
Виолетта удивленно вскинула брови. «Какого черта она решила заинтересоваться моими ночами?» — подумала она. Хотела уже ответить, что как всегда, но отчего-то ее разобрала такая досада, что она решила немного позлить эту невыносимую, высокомерную Алену.
— Чудесно, — улыбнулась она безмятежно. — В любви. Нежности. Понимании. Во всем, чего так не хватало мне до этого момента.
Алена отчего-то дернулась, нахмурилась, и ее щеки вспыхнули.
— Ну что ж… — сказала она, отводя взгляд, — я рада за тебя… — С этими словами она так же внезапно исчезла, как и появилась.
— Интересно, что это с ней? — пробормотала озадаченно, глядя ей вслед, Виолетта. — Какая муха ее укусила?
Алена и в самом деле выглядела странно, совсем не так, как обычно. «Что-то случилось», — сказала себе Виолетта.
Потом она почти забыла про это происшествие. С наступлением прохлады появились покупатели, и Виолетта почти два часа вертелась как белка в колесе.
Потом, когда наступил краткий момент передышки, она снова мысленно вернулась к Алене: поникшие плечи и какой-то странный голос, как будто наполненный слезами.
«Да уж, есть многое на свете…»
Но потом она все-таки решила, что Алена наверняка всю ночь развлекалась в баре. Вот и выглядит такой ощипанной курицей. Эта мысль ее немного успокоила, и Виолетта даже повеселела, потому что все было нормально. День подходил к концу, и она даже припасла немного рыбы — для Фриньки, конечно. Ведь надо же ей зайти проведать их с Аськой общего кота!
Аська похоронила Фриню в лесу недалеко от своего дома.
Теперь она сидела рядом с его могилой, опустив голову на скрещенные руки, и чувствовала себя одинокой и беззащитной, как будто этот кот был ее единственной зашитой и самым верным другом…
Аська почувствовала, как в ее душе растет обида — ведь Господь должен быть добрым. Он же добрый, тогда отчего? Отчего это случилось?
Ее мысли были по-детски наивными. Наверное, взрослому человеку показалось бы глупым, что такая девица сидит над могилкой кота и плачет как маленькая. Но Аське в этот момент было абсолютно все равно, какой она покажется людям. Пусть даже не совсем нормальной.
Она выплакалась немного и пошла прочь, стараясь не оглядываться назад. Весь день Аська не отвечала на звонки, сидя в уголке, и сама себе напоминала собаку, зализывающую раны. Боль не утихала, но Аська понемногу стала к ней привыкать.