— Я не знаю, как начать, — продолжал он, поднимая на нее глаза. — Вы вправе мне не верить. Но так получилось. Я полюбил вашу племянницу. И я прошу ее руки. Вы девочкам вместо матери, так я понял. Вам и решать.
— А сама Виолетта? — спросила тетя Катя.
Он еще больше сжался и переспросил совсем робко и тихо:
— Но при чем тут Виолетта? Я, конечно, поговорю с ней. Но мне кажется, что в первую очередь должна решать не она.
— Как же это? — всплеснула руками тетя Катя. — Мнение невесты…
Он понял, рассмеялся тихо и сказал:
— Нет, вы меня не поняли. Моя невеста не Виолетта. Я прошу у вас Любиной руки.
Асе казалось, что теперь, после разговора с Виолеттой, боль утихла. Нет, она не ушла еще совсем, да и может ли она уйти?
Но теперь она была уже не такой острой, и Виолетта делала все возможное для того, чтобы Аське стало легче, Хотя, — Ася это прекрасно понимала — Виолетта и сама очень остро переживала происшедшее. Ее глаза были грустными, и, несмотря на то что Виолетта прикладывала максимум усилий, натужно улыбалась и разговаривала преувеличенно беззаботно, Ася видела, что на самом деле подруга готова расплакаться. «Если бы она умела, то обязательно бы расплакалась, — подумала Ася. — Сколько ей, бедной, пришлось пережить!»
Она не выдержала, прижала подругу к себе — так они и сидели, пока в дверь не позвонили.
— Алена, — проговорила Виолетта, невольно скривившись.
«Митя», — подумала Ася.
— Всегда ее приносит нелегкая не вовремя, — проворчала Виолетта. — Просто Мойра какая-то. Где она — там горе и опустошение.
— Мне кажется, вам все-таки надо попытаться найти общий язык!
— С ней? — Виолетта презрительно и зло рассмеялась. — Невозможно! Даже если весь мир вдруг вздумает вертеться вокруг этой лошади, мне придется стать вольнолюбивой частичкой, крутящейся наоборот!
— И все равно получится, что ты крутишься, — заметила Ася, открывая дверь.
Виолетта хотела сказать, что тогда она вообще не будет двигаться, но было уже поздно: Алена стояла на пороге и пыталась испепелить ее взглядом. «Интересно, — удивленно подумала Виолетта, — чего это она на меня так взъелась?»
— Привет, — протянула Алена с порога. — А чего это у вас такие постные лица? Что-то случилось?
Ася стояла, глядя на Митю. И получилось так, что ответ стал жалобой и говорился именно Мите.
— Фриня… Я не знаю, что произошло, только он умер…
И она зарыдала, вспомнив все, и горе снова вернулось в ее душу.
Митя больше ничего не видел перед собой. Он невольно подался вперед, не видя удивленных глаз Виолетты, не замечая потрясения и злости в Алениных глазах. Он просто обнял Асю, и они стояли какое-то время молча, не двигаясь. Он позволил ее отчаянию перетекать в себя, потому что ей так будет легче.
— Наверное, я глупая, — прошептала она тихонько. — И легкомысленная. Почему-то мне кажется, что это я во всем виновата.
— Так всегда кажется, — проговорил он ласково, глядя ее волосы. — Почему же ты мне не позвонила?
— Я еще не привыкла к тебе, — серьезно ответила Ася. — Понимаешь, каждому человеку надо сначала привыкнуть к тому, что рядом есть кто-то, кто возьмет половину его боли. И потом — наверное, это нечестно.
— Глупенькая, какая же ты глупенькая? Ведь я же тебе сказал, что люблю тебя, и это означает, что я всегда готов прийти тебе на помощь и разделить твою боль.
Только теперь, когда эти тихие слова неожиданно вырвались, Мите показалось, что они прозвучали оглушающим громом. Он понял, что они не одни, и невольно поднял глаза.
— Простите нас, — проговорил он, глядя куда-то вдаль. — Наверное, сейчас вам непонятно, что происходит…
Он хотел все объяснить, но Виолетта молчала, смотря на Митю и Асю со смешанным чувством боли и радости.
Боли за себя и радости за Аську. «Вот ведь какова, — подумала она. — Ничего мне не сказала…»
Алена же вообще старалась не смотреть на них. Теперь она старательно изучала окно, как будто видела за ним что-то очень важное, куда более важное, чем это происшествие. Услышав последние слова Мити, она медленно повернулась и проговорила:
— Да отчего же непонятно? Что мы, совсем тупые и не можем понять, что тут происходит? — Она встала и, усмехнувшись, повернулась к Виолетте: — Кажется, нам с тобой пора исчезнуть. Мы тут лишние, подруга. Давай, поднимайся. Не будем мешать молодой парочке.
Тетя Катя застыла, ничего не понимая.
— Постой-ка, — сказала она. — Как это — Любину? Зачем тебе Люба-то?