Аська ничего не ответила. Она думала над Виолеттиными словами, почти признавая ее правоту. Но Виолетта же не понимала, что дело-то не в них совсем. Дело в самой Аське…
— Ладно, — устало махнула рукой Виолетта. — Мне не справиться…
Она поднялась. Аська вдруг испугалась, что она сейчас уйдет и никогда уже не вернется. Она попыталась остановить ее жестом руки, все еще отвергая слова, но вдруг поняла, что именно слов Виолетта от нее и ждет. Именно слов… На секунду она увидела в своем воображении Любку, молчаливую, мудрую, и Любка смотрела на нее умоляюще. «Пожалуйста, — говорил Любкин взгляд, — найди слова. Найди…»
— Виолетта, — проговорила Аська с трудом, удивляясь звуку собственного голоса, ставшего внезапно таким чужим и хриплым, — принеси мне, пожалуйста, стихи Карло Гонсало…
«Я должна посмотреть в глаза этому уроду. Я могу прятаться от него, но… Это неправильно! Это тысячу раз неправильно!»
В который раз Алена подошла к двери — и снова остановилась, не в состоянии справиться с волной страха. Нет, она не может. Она просто не может! Невыносима мысль о том, что сейчас она наверняка встретит насмешливые, равнодушные Дынины глаза и ничего не сможет сделать — ничего, потому что теперь ей ведом страх. И страх куда сильнее злобы. Сильнее ярости и обиды…
Она вспоминала, как с ней поступили. Она напоминала себе, как поступили с Аськой. И все-таки ничего не могла поделать со своим животным страхом — она тщетно убеждала себя в том, что она может отомстить, она обязана это сделать теперь, ведь она может… Но страх снова сковал ее члены, подобно цепи, впивался в сердце ледяной рукой.
— Да пошел ты к черту, — сказала Алена, зажмурившись, чтобы не видеть этого длинного коридора и лестницы, которая вела вниз, к бару.
Ступив за порог комнаты, она на секунду снова остановилась. Теперь страх был немного побежден.
Она с облегчением вздохнула — страх пока не подавал признаков жизни. Она сбежала вниз по ступенькам — быстро, словно стремясь убежать, пока он снова не проснулся, и толкнула двери бара. Оказавшись в полумраке, она снова испытала неприятное ощущение холода в груди, но справилась с этим.
Она дождалась, пока буря эмоций уляжется, и только тогда, когда глаза привыкли к полумраку, а душа справилась с ужасом и воспоминаниями, Алена огляделась. Дыни нигде не было видно. Она вздохнула.
Даже не поняв, то ли с облегчением, то ли все-таки с сожалением… Прошла внутрь, к стойке бара.
«Я дождусь тебя, Дыня, — пообещала она. — Я дождусь тебя, даже если мне придется торчать в этой вонючей забегаловке всю оставшуюся жизнь!»
«И вот идешь ты по дороге куда-то вдаль, глазам доверья нет. Они ж незрячи… И лишь душа ведет тебя вперед…»
Аська отложила тетрадь и повторила последние строчки одними губами, точно заново учась разговаривать:
— «Лишь душа ведет тебя вперед…»
Она словно увидела, как ее душа отделилась — легкая, воздушная, похожая на прежнюю Аську, и быстро, как птица, полетела ввысь — к белоснежному облаку в самой середине неба. Это было так красиво, что у Аськи даже перехватило дыхание. Она вспомнила давний разговор с матерью — еще из детства. «Ма, — спросила она тогда, — а Бог живет где? На облаке?» «Ну да… наверное, — задумчиво ответила Света. — Только это, надо думать, самое большое облако. И расположено прямо посередине неба…»
Аська представила себе, как ее душа бежит прямо туда, на это самое облако, и вот уже она стоит прямо перед Ним, низко опустив голову. Ей стало так страшно за свою бедную душу — как же Он теперь к ней отнесется? Ведь теперь она, Аська, вся испачкана. Вся… Нет у нее больше чистоты!
Она словно вернулась на землю. Боль опять побеждала, и чтобы справиться с ней, как утопающий хватается за соломинку, Аська схватила тетрадь с неровным полудетским Любкиным почерком. Буквы плыли перед ее глазами, мешались со слезами, потому что это были слезы Карло Гонсало, и слезы Карло Гонсало сейчас становились ее, а свои она отдавала ему. Странное дело, ей снова стало легче.
Точно он забрал ее боль, а свою не отдал — пожадничал…
«Но разве виноват я, что меня облили грязью? — удивленно прочитала она. — Ведь те помои получил за чистоту… За песню, где слова звучали правды…»
Он ответил ей, или сам Бог дал ответ? Аська подняла глаза ввысь и замерла. В окне было видно синее небо, и прямо посередине, точно по Аськиному заказу, застыло огромное кудрявое облако. И Аське показалось, что если долго-долго туда смотреть, она непременно увидит там Господа Бога — и Карло Гонсало тоже…