Она подняла глаза, надеясь увидеть свое облако в окне. Может быть, тогда ей будет легче перенести утрату? Облака не было. Только небо — безграничное, голубое и жестокое, оставившее Асю в одиночестве.
Как будто небо обиделось за то, что она только что отказалась от его подарка…
Часть вторая
Глава двенадцатая
2001 год, июнь
Надоевшая до оскомины «звездочка» продолжала торчать перед Виолеттой, тараща свои до тошноты наивные глаза.
— Да как же, Виолетта, мне же Юра сказал, что вы должны со мной позаниматься! У меня чего-то в голосе не хватает…
«Тебе как раз голоса и не хватает, — подмывало ответить Виолетту. — А так все на месте… Грудь, попка, ножки… Курица ты моя дорогая. Окорочок поджаренный…»
— Раз он находит, что кто-то должен тебе помочь, пусть сам и занимается… — мило улыбнулась она. — Я лично считаю, что ничем не могу тебе помочь… Абсолютно.
Девушка расценила ее слова по-своему. В глазах сверкнуло торжество — ну, как же, она ведь так гениальна, что сама Журавлева признает, что помогать ей не стоит!
— Спасибо… — Она вскочила.
Правда, потом задержалась, обернувшись на Виолетту с некоторым сомнением во взгляде.
— Но Юра сказал мне, что без ваших уроков из меня не получится звезды…
— Юра — идиот, — проворчала Виолетта. — Только из таких, как ты, и получаются звезды… Иди и сверкай…
— Спасибо вам за добрые слова!
Девица явно не спешила уходить — мялась в дверях.
— Послушай, — сказала Виолетта. — Ко мне пришел мой очень давний друг. Я хочу поговорить с ним. Как ты думаешь, воспитанные девочки ведут себя так, как ты?
Девица покраснела, — Леня так и не понял, от стыда ли или от злости. Скорее всего от второго…
— Достал меня этот беспредельный кретинизм, — сообщила Виолетта, когда дверь за ней закрылась.
Она сидела в огромном кресле, вытянув ноги, и курила. Леня играл с маленькой Аськой. Отчаянно мечтавший о ребенке, Леня уже давно смирился, что своих детей им с Любкой не видать, вот и не упускал шанса поиграть с Виолеттиной дочкой.
— Ты ее балуешь, — сурово заметила Виолетта.
— Это кретинизм? — обернулся он.
— Нет, хотя тоже в своем роде… Кретинизм — это мои песни. Это я сама в предлагаемых мне обстоятельствах… Это куча напомаженных дурочек и старая корова в центре этой попсовой вселенной.
— У тебя-то рейтинг выше, чем у них всех, вместе взятых…
— Твой рейтинг тоже полный кретинизм, — парировала Виолетта.
— Но ты звезда…
— Я не ощущаю себя звездой, — усмехнулась Виолетта. — Я себя дурой ощущаю.
— Ветка, тебе просто надо отдохнуть. Надо взять Аську, и мы все вместе махнем в Калифорнию. Хочешь?
— Прямо в отель, — хмыкнула Виолетта. — «Отель „Калифорния“»… Не могу, дорогой ты мой. У меня обязаловка перед этой мафиозной группировкой, именующей себя «Мираклем». И ты это знаешь не хуже меня.
Пока я не сдохну на какой-нибудь сценической площадке в Мухосранске, они не дадут мне отдохнуть… Отдыхает главный лидер.
— Ты стала вульгарной, — не выдержал Леня. — Все время ругаешься. При ребенке.
— Я такой была всю жизнь, просто ты этого не приметил… А ребенок и не такое слышит. Увы.
— Ветка, я сам обо всем договорюсь. Хочешь? Тебе надо отдохнуть…
— Мне надо умереть, — сказала Виолетта. — Тогда грянет посмертная слава. Но от меня уже ничего не потребуют. Будут зарабатывать на некрофилии. Как ты думаешь, хорошая мысля пришла в мою башку?
Он ничего не ответил. Виолетта и в самом деле выглядела бесконечно усталой. Он подозревал, что Фрайман ей просто мстит таким вот образом — за то, что Виолетта ушла от него, забрав дочь. Он просто с ним поговорит. Нельзя же личное путать с делами… Что Фрайман будет делать, если его «призовая лошадка» падет прямо во время забега?
Аська тихо лепетала что-то на своем личном языке, понятном только ей одной. Виолетта молчала, задумчиво наблюдая за дочкой.
— Знаешь, кого я сегодня встретила? — нарушила она тишину.
— Нет.
— Алену.
Он не сразу понял, про кого она говорит.
— Подруга моя, — пояснила Виолетта со странной усмешкой!. — Детская… Та самая, из-за которой мы тогда влипли. Помнишь?