И она посмотрела вверх — туда, на свое облако.
«Ты там, — подумала она. — Я знаю, Ты принимаешь любой облик. Слепого ли старика, или превращаешься в облако… Спасибо Тебе за то, что не покидаешь нас. Спасибо Тебе за то, что исправляешь наши судьбы… Спасибо за то, что Ты так нас любишь. Я могу отплатить Тебе только одним — я ведь не такая могущественная, как Ты. Я могу только любить Тебя».
Облако вздрогнуло, или Аське показалось?
На одну секунду ей почудилось, что оно собирается опуститься. Но нет… Оно просто поплыло прочь, подгоняемое ветром. Обычное облако…
— Дел по горло, — ворчал Клаус. — Церковь теперь заново отстраивать… Ну, что ты за мной ходишь?
— Не знаю, — пожала плечами Алена. — Рада, что ты живой…
— Ходи за Митей, — предложил Клаус. — Он тоже живой. Или за Сашкой…
— Сашка пока не ходит.
— Ага, — кивнул Клаус, — я так и знал. Если бы он мог двигаться, ты следовала бы за ним…
— Нет, я бы за ним не следовала…
Клаус остановился.
Алена тоже остановилась.
— Слушай, — сказал он, — вы сюда ехали, чтобы встретится с Аськой?
Аська страшно занята Митей, — развела руками Алена. — Я же не могу все время торчать с ними и портить им жизнь…
— А мне ты ее портить можешь, — сказал он.
В Алениных глазах вспыхнула обида.
«Что он все-таки за зануда, — подумала она с досадой. — Все, хватит с меня! Пошел бы он…»
— Хорошо, — сказала она. — Пожалуйста… Занимайся на здоровье своими делами.
Она развернулась и пошла прочь по тропинке.
Клаус постоял немного, ругая себя самыми последними словами, и бросился за ней.
— Алена, — догнал он ее и взял за руку.
Она выдернула руку.
— Алена, прости меня, ладно?
— Не хочу портить твою жизнь, — процедила она сквозь зубы.
— Да порти себе на здоровье, — рассмеялся он. — Ну пожалуйста, Алена… Я так хочу, чтобы ты ее испортила!
Она обернулась и не выдержала — засмеялась.
«Ага, — подумала она, удовлетворенно глядя на этого — еще недавно властного — человека, который теперь напоминал ей растерянного мальчишку. — Все-таки приятно чувствовать себя властительницей…»
— Алена, я… — Он замялся.
— Ну? — Она топнула ногой.
— Я хочу, чтобы ты портила…
— Это я уже слышала…
— Ну и хорошо, — обрадовался он.
— Нет, — сказала она, подходя к нему близко. — Ты девять лет не мог это сказать… Ты измучил меня, ты заставлял меня думать, что ненавидишь меня, а любишь Аську! Так скажи это, ты слышишь? Иначе я уйду…
— Я не…
Она повернулась и пошла прочь от него.
— Алена!
— Я тоже «не», — отмахнулась она.
— Алена! Остановись же!
— Не дождешься!
— Тогда ты тоже не дождешься, — обиженно проговорил он.
И Алена остановилась.
Кто-то из них должен остановиться, подумала она. «Ладно, принесу ему маленькую жертву… Потом всегда успею взять реванш».
Леня встретил Любу в аэропорту.
— Леня!
Она шла к нему, точно летела — или шагала по облакам?
Он схватил ее, прижал к себе, закружил, вдыхая аромат ее длинных золотистых волос.
— Любка! Как я рад тебя видеть! Я так тосковал без тебя…
— Я тоже, — сказала она.
— Говорят, у тебя снова был приступ…
— Этот был последним, — рассмеялась она, и он ей поверил. — Леня, я тебе говорила, как я люблю тебя?
— Сегодня еще нет…
Она несла в руке маленькую плетеную корзинку — так бережно, словно там были драгоценности…
— Что это? — поинтересовался он.
— Подарок от одного старика, — ответила она. — Знаешь, Леня, я тебе никогда не рассказывала? В моей жизни был один кот, который пытался отдать мне свое дыхание…
— Говорят, коты забирают дыхание…
— Наглая ложь, — ответила Люба, нахмурившись. — Они ничего не могут забирать. Только отдают… И он в самом деле умудрился мне его отдать… А потом умер… Посмотри сюда, Леня. — Она приоткрыла крышку.
Маленький серый полосатый котенок мяукнул, выпустил коготки и спрятался. Не доверял Лене… Или ревновал?
— Точно такой же, как Фриня, — сказала Люба. — Точно такой же… И мы его назовем Фриней, да?
Он был согласен со всем. Лишь бы Люба была здорова. Лишь бы она снова не стала, как говорит Виолетта, «растением»…
Они уже ехали в машине, когда мимо с включенной сиреной промчалась милицейская машина.
— Кого-то повезли, — сказал водитель. — Прямо по назначению…
Люба напряглась. Ее бирюзовые глаза подернулись дымкой. Леня немного испугался, он ведь знал эту дымку проклятую, уводящую от него Любу далеко, так далеко, что он каждый раз боялся, что она оттуда к нему не вернется уже никогда…