В полицейском участке царила знакомая ему обстановка, одинаковая во всех городах: те же звуки, та же мебель, те же плакаты и запахи. Утомленные ночной разъездной работой полицейские болтали о том о сем, опершись на барьер. Сержант — старший по дежурству — заполнял журнал текущих происшествий.
Человек подумал: «А ведь эти журналы в толстых черных неряшливых картонных переплетах через несколько недель в любом участке приходят в состояние одинаковой негодности».
Журналы текущих событий наполняются вырванными с мясом кусками живой жизни, изложенными канцелярским стилем, а подписывает их тот, кому пришлось испытать на себе превратности судьбы, кому доверено изложить эту превратность на бумаге.
Молодой патрульный, решивший задержать человека, провел его в комнату дознания. Человек старательно не обращал внимания на то, что его окружало: все было чересчур неряшливо и беспорядочно.
«Здесь невозможно находиться», — размышлял он.
Обстановка была скудная. Видавший виды стол, в таком же состоянии стулья, компьютер, принтер, на котором печатали и не прервали этого занятия забредшие сюда полицейские. Человек обратил внимание на черные следы, оставленные пальцами на клавиатуре и вокруг экрана. Лежащие на столе стопка бумаги для принтера и вызвавшая у человека отвращение шариковая ручка без колпачка довершали картину. Все это круглосуточно освещалось неоновыми лампами, дающими тусклый зеленоватый свет. На стенах — ничего.
Полицейский взял тест на алкоголь. Человек сидел, опустив голову, и покорно ждал. Смесь тегретола с большим количеством пива — вещь категорически запрещенная. Он не мог путаться в показаниях. Подошли еще двое полицейских с бутылкой кока-колы, предложили ему. Он поблагодарил и отказался.
Один из вошедших присел и спросил:
— Так зачем нас вызвали?
— Уголовка устраивает проверку в барах с девочками. Им нужны люди охранять входы и перевозить задержанных чувих. Через час шеф даст указания. У тебя есть время заняться этим мужиком, а не хочешь — не надо.
Молодой полицейский отхлебнул несколько раз кока-колы и стал задавать вопросы по обычному чинопоследованию. На вопрос «профессия» человек непритворно усталым голосом произнес заготовленную фразу:
— Да я вот как раз на такой же службе… навкалывался…
Тут из дежурного отделения послышались страшные крики. Полицейские, слушающие ответы задержанного, выскочили из комнаты. Крики не унимались, кажется, падала какая-то мебель. Молодой сгорал от любопытства и страшно хотел бы пойти посмотреть, в чем дело. Через несколько минут все утихло, и его товарищи вернулись в комнату.
— Что там такое было? Как будто большая драка.
Человек усмехнулся: выговор у молодого был явно марсельский, а на руке бело-голубой напульсник цветов марсельского «Олимпика».
— Да так, ничего особенного, доставили одного дурного, чтобы потом перевезти в ПИПП.[11] А он вырвался и стал столы переворачивать, еле уняли. Дурдом, да и только! Так чем наш гость по жизни занимается?
— А вот читай!
Старший обошел стол и посмотрел на экран компьютера.
— Задержание оформил?
— Нет еще.
— Вот и правильно.
Молодой с участием посмотрел на человека.
— Ну да, понимаю. Время сейчас тяжелое. Ты сам как думаешь?
Он перешел на «ты» — значит, на этом все кончалось. Человек вздохнул: обошлось. Он успокоился: теперь можно отвечать, поболтать с парнями.
— Что тут думать — так все и есть!
— Послушай, а тебе не кажется, что тебя бросили одного среди этого говна? Нам тут всем так кажется!
— Не то слово. Мы с ребятами вчера как раз об этом толковали. А что будет, когда люди узнают, что на самом деле происходит? Вечно же так не может быть!
— И мы так думаем. Ну, все понятно. Тебя эти дела достали — вот ты и нажрался.
Человек понял, что задерживаться в участке больше не стоит: для вежливости он уже и так достаточно побеседовал. И лучше бы эти пацаны его не запомнили.
— Ну все. Спасибо, ребята, век не забуду!
— Не за что. Между нами, сейчас мы вообще не сильно прижимаем, без того дел много. Ты где живешь?
— На Будапештской улице.
— Мы тебя подбросим, это недолго. Давай, поехали.
Около дома полицейские на прощание протянули человеку руки. Он сначала не решался их пожать, понимая, какие они грязные и потные. Но принудил себя, поблагодарил и проводил взглядом умчавшуюся патрульную машину. Потом долго вытирал руку о штаны, затем пошел забрать рюкзачок.