Когда он вышел, за дверью его ждал начальник госпиталя.
— Какие будут распоряжения, относительно этой работницы? — спросил он, — у меня помечено, что это вы должны принять решение. Но я хочу предупредить, если вы не разрешите отправлять ее на Острова, то она может прибегнуть к «Слову и делу», она грозилась. Мне бы не хотелось доводить до этого.
— Пусть она принимает решение сама, — ответил Ян, — действуйте в соответствии с ее пожеланиями.
Глава 10. Исцеление
Когда он вошёл на ужин, боль вдруг резко отпустила его.
Он разложил на тарелке еду, сел за столик, внимая тихой фоновой музыке, и вдруг понял, что этот новый мир, который окружал его, был теперь его жилым домом. И в этом доме Полли уже не было места. Она была уместна в качестве легкого светлого воспоминания, в виде портрета в рамочке на стене. Но переместить сюда ее саму было решительно невозможно, она была бы здесь чужеродным предметом.
Те душевные связи, которые были между ними в лагере, тут не имели никакого значения. Он вдруг понял — то, что держало его в напряжении в эти дни, не было теми самыми связями. Это было просто чувство ответственности за судьбу некогда близкого человека.
И теперь у Полли все было хорошо, она не страдала, она была счастлива, и он осознал, что в том новом счастье, которое пришло к Полли, ему уже тоже не было места. Просто Полли поняла это раньше, чем он. Он больше не был нужен ей, она больше не была нужна ему.
— Можно разделить с вами ваш столик? —подсела к нему Шарлотта Бронте, с ней была незнакомая ему девушка.
— Конечно, милые дамы, компания — это как раз то, что нужно мне сейчас.
— Я — Анна Клевская, — представилась спутница Шарлотты.
— Мы все знаем, — сочувственно сказала Шарлотта, — тут ведь у нас ничего не скроешь. Только не обижайтесь пожалуйста, на то, что я скажу, но то что случилось, это лучшее, что могло бы произойти. Если вы ее действительно любили, вы должны понять, что здесь бы она не была бы счастлива. Она бы страдала здесь.
— Я это понял, — сказал Корчак, — я отпустил ее.
— Может быть я скажу банальность, — заметила Анна Клевская, — но вы ведь еще не знаете, как будут разворачиваться события здесь, и как знать, может быть тут вы найдете новое счастье, и оно будет настоящим?
— На что ты его подбиваешь, — толкнула ее Шарлотта. — Постоянные связи — это преступление. Нет, Ян, уверяю вас, тут вам никаких постоянных связей завязать не удастся. Да вы и не будете к этому стремиться. При таком выборе, как у нас. Вам какие женщины больше нравятся, как я или как Анна?
Они действительно принадлежали к противоположным типам женщин.
Шарлотта была маленькой смуглой брюнеткой, с подростковой, немного даже инфантильной, фигурой. Отчасти она даже смахивала на мальчика, однако все ее естество, мимика, каждый жест источали такую женственность и сексуальность, что было очевидно, любой мужчина кинется выполнять малейший ее каприз, стоит ей поманить его пальчиком.
Анна была статной, крупной блондинкой. Тем не менее, она, благодаря высокому росту — выглядела стройной и изящной. Это был тот самый тип женщин, при взгляде на который у мужчины возникает животное стремление спариться, так как именно такой тип самки соответствует «идеальной матери» для его детей с биологической точки зрения.
— Ну я даже не знаю, — искренне признался Ян, — тут пока не попробуешь…
Шарлотта восторженно взвизгнула и хлопнула в ладоши.
— Вы слышали? Вы слышали, как он сказал? Пока не попробуешь! Какая прелесть!
Она бросила свою тарелку и умчалась к соседнему столику поделиться впечатлением.
— Кажется, я сказал, что-то очень пошлое и похабное! — смущенно сказал Ян Анне, — извините пожалуйста. Мне очень стыдно. И особенно стыдно, что я не успел удержать Шарлотту и об этом сейчас узнают все.
— Просто вы в очередной раз станете местным героем, — улыбнулась Анна, — мужчины зауважают вас, потому что вы сказали то, чего они сами никогда не скажут. А женщины… посмотрите, как на вас смотрят женщины из-за соседних столиков, это не просто любопытство, а любопытство доброжелательное.
— Но вы не обиделись?
— Моя профессия — психостатистика. Это значит, что я знаю, о чем думают люди, а иногда и умею читать их мысли. Вот сейчас я читаю мысли женщин в зале и знаю, что они думают про вас.
— Расскажите!
— Между нами, любая женщина мечтает о том, чтобы ее «попробовали». Но ей совсем не безразлично, в каком качестве ее будут пробовать. Одно дело, если вы пробуете женщину как тайну, как загадку, чтобы приобщиться к этой тайне и отгадать загадку. Любая женщина совсем не против, чтобы стать предметом такой тайны. И совсем иное дело, если вы хотите попробовать женщину словно сэндвич, чтобы просто удовлетворить чувство своего сексуального голода. Мысль о том, что она всего лишь «жратва» — омерзительна любой женщине. И вот сейчас, Ян, Шарлотта оповестила всех женщин о том, что в зале находится рыцарь, стремящийся разгадать их тайну. В иное время, в иных условиях, ваша эта оговорка, могла быть воспринята по-разному, но сейчас все женщины узнали о ней именно так, как ее услышала Шарлотта.