Они вернулись в жилое помещение (вернее — в комнату) Корчака.
— Я хочу попить кофе! — вдруг сказал Тагор.
— Я тоже, — засмеялся Корчак, — но придется подождать до воскресенья. Кофе полагается только по выходным, к завтраку. Или тут дают его чаще?
— Не дают, мой друг! Не «дают», а «берут»! «Берут» и пьют, когда захотят. Вот я хочу выпить кофе, и вы меня сейчас им угостите! Вернее, это я на первый раз угощу вас вашим же кофе.
Он отодвинул вверх панель перед маленьким столиком. За панелью стояли какие-то аппараты и было множество ящичков. Привычным движением Тагор выдвинул ящик вытащил оттуда две капсулы и вставил в один из аппаратов. Послышался глухой рокот и в воздухе разлился невероятный аромат, который сам по себе вызывал чувство какой-то эйфории и ожидания чего-то необычного, какого-то чуда.
— Вам сколько сахара? — спросил Тагор.
— Если я верно понял вашу фразу, — это чудо аппарат может сделать кофе любой степени сладости?
— Он вообще не кладет сахар в кофе, вы сами должны добавить сколько вам нравится.
— Боюсь даже спрашивать? Класть можно без ограничений?
— Все что подается в вашу комнату и места общего пользования вы можете использовать без ограничений. То, на что у вас есть ограничения, вы будете получать под роспись у менеджера по снабжению. Например, алкоголь.
— Алкоголь же — запрещен, его употребление — преступление!
— Там преступление, там — в Лагере. Тут преступление, только если вы в состоянии опьянения явитесь на рабочее место. А в своей комнате — это ваше личное дело. Впрочем, если вы потребуетесь начальству в неурочный час и выяснится, что вы пьяны — неприятности у вас будут. Но — только по работе.
Тагор поставил перед Корчаком совсем махонькую чашечку
— Вот, этот кофе называется «эспрессо». Есть еще и другие, вы их потом на досуге изучите, это интересно.
Корчак уже понял, что этот кофе не имеет ничего общего в тем кофе, который им подавали по воскресеньям в столовой, но, когда он попробовал, реальность сразила его наповал.
— Я понимаю, — тактично заметил Тагор, наблюдая за гаммой чувств на лице Корчака, — вы до сих пор были уверены, что «кофе» — это название напитка из зерен ячменя, и вам в голову не приходило, что может существовать еще и растение, которое так и называется — кофе!
У Корчака в голове теснилась куча вопросов. Но он понимал, что Тагору их задавать бесполезно. Да и на W их не стоило вываливать кучей, надо было ждать удобного момента. Он решил пока сосредоточится на чисто практических вещах и попросил Тагора объяснить, где что хранится и что значит «подается в комнату».
Оказалось, что все эти ящички — верхушки лифта, через которые отдел снабжения дважды в сутки наполняет их всем необходимым. У административных работников была привилегия, они могли питаться прямо в своей комнате. Многообразие было не такое «общирное» (как сказал Тагор), как в столовой, но все равно было приятно. Кофе, чай, сахар, печенье — без ограничений, в любое время. Безалкогольные напитки («это не то же самое, что вода, потом попробуете» — пояснил Тагор). Смены белья, полотенца, салфетки, какие-то гигиенические штучки, назначение которых было пока Корчаку непонятно. Одежда и обувь менялись не раз в сезон, как в Лагере, а по мере необходимости. Достаточно было бросить испорченную или испачканную вещь в специальный контейнер, через полчаса в шкафу появлялась новая.
Спальное место было встроено в стену. Надо было повернуть рычаг, который показал Тагор, и оно опустится вниз.
А был еще «ящик заказов». Внутри ящика была табличка с непонятным словами и флажки на иголочках. Надо было, как объяснил Тагор, воткнуть флажок в слово, обозначавшее предмет, что тебе нужен, нажать кнопку и через несколько минут ящик возвращался с искомой вещью.
— Но я же тут ничего не понимаю, ни единого слова — растеряно сказал Корчак.
— Научитесь. Очень быстро научитесь. Вот, например… кстати, вы ведь не ужинали. Знаете, что такое сэндвич? Слышали? Хотя, чего я спрашиваю, я ведь тоже из лагеря сюда попал… Не знаете вы что такое сэндвич. Вот сейчас и узнаете. Я вам компанию составлю, с удовольствием! Вот эта штука, что сейчас приедет, называется «сэндвич сабмарин». Попробуете, что это такое.
Пискнул звонок, и Тагор извлек из шкафчика две тарелки, блестящие ослепительно белые пластиковые тарелки, совершенно новые, ни разу не мытые, на каждой из которых лежала белая пшеничная булка. Примерно такая же, из каких нарезают работникам ломти белого хлеба по праздникам, но существенно меньшего размера.