Но чтобы человек без приборов сориентировался в Пространстве — такого не было. Такого не могло быть.
Радий Петрович подошел к спящему Заостровцеву, всмотрелся в его лицо. Обыкновенное лицо — худощавое, небритое, россыпь веснушек вокруг носа. Что за непонятная, нечеловеческая сила в этом неуклюжем парне? Он перевел взгляд на Новикова. Крутой лоб, четкий рисунок подбородка — с виду этому больше пристало бы… что?
Способность творить чудеса?
Разбудить их, расспросить толком… Странная, непривычная робость овладела командиром.
Радий Петрович провел ладонью по щеке, затем, повинуясь мгновенному импульсу, прошел в туалетную и уткнул лицо в эластичную подкову биовибратора. Бритье-массаж освежили его. Он вернулся к пульту и услышал хорошо знакомое трезвучие радиовызова и вслед за ним низкий неспокойный голос женщины: «Танкер „Апшерон“! Танкер „Апшерон“! Здесь — ССМП. Почему не отвечаете Луне-два? Луна-два вас не слышит. Танкер „Апшерон“!..»
Вот как, дело уже дошло до Службы Состояния Межпланетного Пространства! Видно, связисты Луны отчаялись отыскать их, забили тревогу, и теперь за дело взялась самая мощная радиостанция Земли. Командир включил сигнал ответа, быстро заговорил:
— Земля, здесь — «Апшерон», вас слышу!
Теперь — ждать. Ждать, пока эти слова дойдут до далекой Земли. И он напряженно ждал, не сводя глаз с желтой решетки динамика.
Наконец обрадованно зазвенел женский голос:
— Слышу! Командир Шевелев, вас слышу! Сообщите состояние экипажа!
Радий Петрович откашлялся. Надо покороче, не стоит пока вдаваться в подробности.
— Корабль и экипаж в порядке, — сказал он. — Контейнеры взять не удалось. Энерговспышка Красного Пятна…
И тут произошло нечто невообразимо-недопустимое.
Командира толкнули в плечо. Бортинженер Заостровцев. неожиданно проснувшись, отжал командира от микрофонной сетки и закричал в нее:
— Тося, это ты? Тося, ты меня слышись?
Командир оторопело уставился на Володю. Случай был настолько дикий, что он просто не знал, как реагировать.
Из динамика посыпалась радостная скороговорка:
— Ой, Володя, я так беспокоилась, прямо не могу! Почему ты не… Ты меня слышишь, Володя?
Вот-вот состоялся бы обычный идиотский разговор, когда дают считанные минуты связи, а их тратят на выяснение вопроса — кто кого как слышит. Но идиотский разговор не состоялся. На далекой Земле Тося услышала голос командира Шевелева:
— На место, Заостровцев! — И после короткой паузы: — Повторяю: непредвиденная энерговспышка уничтожила контейнерный поезд. Был вынужден стартовать до срока. Сообщите Луне — задержать отправку очередного танкера.
Снова потекли минуты напряженного ожидания.
— Вас поняла, — ответила Тося. И неофициальным тоном добавила: — Радий Петрович, что все-таки случилось? Тут очень волнуются…
«Что все-таки случилось, — подумал командир. — Хотел бы я знать, что все-таки случилось…» Он сказал:
— Корабль длительное время находился в сложных условиях… в условиях отсутствия ориентации. Подробнее сейчас не могу.
Радий Петрович выключился. Он посмотрел на бортинженера взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
— Вы, Заостровцев, — начал он тоном, соответствующим взгляду. И вдруг, неожиданно для самого себя, закончил: — Вы, кажется, о чем-то хотели поговорить с оператором ССМП? — И повернулся в кресле, уступая место Володе.
Теперь, когда «Апшерон», ведомый автопеленгатором, шел по нормальной трассе, молчание стало невыносимым.
Командир молчал, потому что не знал, как начать разговор об этом, говорить же о другом было просто невозможно.