— Какой-то старинный железоуглеродный комплекс, — уныло сказал Володя. — Ты тоже находишь, что я скучный и… недостаточно часто острю?
— Постой, постой… — Новиков крупно зашагал по комнате. — Отличная мысль, Вовка! Брось свой анализ, пойдем на свалку.
— Зачем на свалку?
— За орудием мести! Сегодня я видел, из мастерских выбросили кучу металлического хлама. Пойдем, пока его не увезли на переплавку.
Тося пришла на свидание на двадцать минут позже нормального опоздания. На ней было статилоновое платье. При малейшем движении оно вспыхивало разноцветными искрами микроразрядов и все время меняло цвет.
— Куда пойдем? — деловито спросила Гося.
— Посидим здесь. — предложил Володя. — Мы почти не бываем вдвоем.
— Сегодня бал у астрофизиков, у них всегда очень весело, но если хочешь, посидим.
Они сели на скамейку под старыми тополями. В парке сгущались синие сумерки. Испуганно вскрикнула какая-то птаха.
— Ну, что у тебя? — спросила Тося, поправляя волосы и рассыпая микроразряды. — Сдаешь зачеты?
— Сдаю, — кивнул Володя. — А у тебя что нового?
— Ничего. Сегодня было очень много переговоров с Луной, все насчет Первой звездной, у Чернышева такой приятный голос, даже когда он сердится… он требовал скорее прислать какое-то снаряжение. Тебе не надоело сидеть?
— Скоро наша группа улетит на Луну. — Володя взял Тосину руку в свои ладони. — Тося, я хотел тебе сказать…
Тут он вспомнил наставления Алексея. Он отпустил Тосину руку и вытащил из кармана куртки маленький прибор в серебристом пластмассовом корпусе. Щелкнул кнопкой — матово засветился круглый экран.
— Я устала сидеть. — Тося поднялась, обдав его дождем искр. — Что это? Я таких видеофончиков еще не видела.
— Это не видеофон. — Володя надвинул на экран прозрачный щиток, расчерченный тонкой сеткой. Под сеткой побежал зеленый зигзаг. — Это телеанализатор биотоков мозга. Здесь, на экране, то, что у тебя на уме…
Тося невольно отодвинулась. Она не знала, что Володя с Алексеем вчера потратили бездну выдумки на соединение воедино испорченных деталей ультразвукового толщемера, корабельного указателя занятости туалета и лунного почвенного термометра.
— Ты плохо ко мне относишься, Тося, — печально сказал Володя. — Ты считаешь меня… м-м… недостаточно веселым. Ты решила… м-м… перестать со мной встречаться. Видишь, вот здесь — семь и две десятых. Куда же больше?.. Будь здорова, Тося.
Он сунул приборчик в карман и пошел прочь.
— Володя, постой!
Но он не оглянулся. Тося озадаченно смотрела ему вслед.
Потом достала зеркальце, поправила волосы — это помогло ей справиться с растерянностью. Чтобы окончательно прийти в себя, она попробовала сформулировать оценку тому, что произошло. И формулировка была найдена.
— Дивергентный какой-то, — тихо сказала Тося.
Она была неправа. Дивергенции начались несколько позже.
После объяснения с Тосей Володя провел бессонную ночь.
Пытаясь отвлечься, он заставлял себя думать о системе энергосгабилизции двигателя типа КО-3а (в просторечии — «коза»), но заснуть не удалось… Зато на утренних занятиях он проспал два учебных фильма подряд — «Влагоотделительная обработка венерианского воздуха при заполнении дыхательных отсеков» и «Обеспечение безопасности при текущем ремонте вспомогательных плазмопроводов». Во второй половине дня он сдавал практикум — по приготовлению пищи в вакуумных условиях и только вечером, окончательно освободившись, отправился к Новикову, чтобы отвести душу.
В широких коридорах жилого корпуса было шумно: из-за полуоткрытых дверей слышались смех, музыка, голоса спорящих. По здешнему неписанному закону, двери вечером не закрывались — чтобы каждый проходящий по коридору легче мог выбрать, куда зайти.
В комнате Новикова на выдвинутых из стен сиденьях разместились человек восемь парней и девушек. Алексей демонстрировал свою коллекцию старинных песен. Он обычно переписывал их со старых граммофонных пластинок или сам напевал на поликристаллы, придавая голосу соответствуюшую окраску преобразователем формант.
— А вот, — объявил он, — старинная солдатская песня. Если не ошибаюсь, относится ко времени наполеоновских войн.
Он включил кристаллофон, и его же голос, которому искусственные форманты придавали грозную сиплость, свойственную, по его мнению, солдатам тех времен, запел: По-о-хранцузски — бутенброт. По-хранцузски бутенброт…
Володя шагнул к двери, делать тут было нечего.
— Погоди! — окликнул его Новиков и приглушил звук. — Ребята управляйтесь сами. Где фруктовый сок — вы, к сожалению, знаете не хуже меня. Уходя, выключите включенное и приберите разбросанное. У нас с Володей срочное дело…