- Будь любезен, возьми эти ножницы и воткни себе в ладонь.
Беспрекословно выполнив приказ, Фрэнк, глубоко вонзив в ладонь левой руки острие, с трудом сдержав крик боли, поднял мокрые от слез глаза на своих мучителей. Те довольно улыбались.
- Видишь, Форден, ты теперь стал нормальным человеком и обрёл смысл жизни в труде. Иди.
Оторвавшись от воспоминаний, Фрэнк обратил внимание, что погода резко испортилась. Волны тяжело вздымались, обрушивались со всей силы, пытаясь разломить хрупкое судёнышко, которое кидало из стороны в стороны.
По небу мчались свинцовые тучи. Через полчаса явно мог начаться сильный шторм.
Увидев, что в рулевой рубке никого нет, Фрэнк направился к машинному отделению. Рядом с дверью стоял дюжий охранник, но по его лицу Фрэнк понял, случилось что-то серьёзное. Из отделения доносились вопли, грязные ругательства.
- Почему не уходим? - спросил Фрэнк охранника.
Тот поморщился и хрипло ответил:
- Не знаю, чего они возятся.
- Можно я посмотрю?
Охранник бросил на него хмурый взгляд. Повисла пауза, словно в его тяжёлых, неповоротливых мозгах со скрипом ворочались шестерёнки. «Буржуев» не допускали до ходовых механизмов, опасались, что пленники выведут их из строя или сбегут, но Фрэнка знали, как механика с золотыми руками, поэтому охранник пробурчал:
- Ладно, проходи.
Быстро сбежав вниз, Фрэнк столкнулся с Брэдли, капитаном судна, приземистым мужиком в красной куртке-ветровке, окладистой рыжей бородой, в вязаной шапочке. И щуплого молодого человека с лицом, измазанным машинным маслом. Капитан в сильно возбуждённом состоянии изрыгал потоки грязных ругательств.
- Что случилось? - спросил Фрэнк, не обращая внимания на вопли.
Увидев возникшую перед ним худосочную фигуру «буржуя», капитан открыл рот, чтобы прогнать постороннего, но тут же осёкся.
- Дизель не заводится, - буркнул он и сердито бросил механику: - Ты, козел гребанный, давай чини быстро!
- Я же сказал, не могу, - плачущим голосом заскулил тот. - Не получается!
- Давайте, я посмотрю, - предложил Фрэнк. - Через полчаса шторм начнётся. Утопит, как котят в ведёрке.
Капитан поднял на него хмурый взгляд, пошевелил усами, обдумывая, стоит ли допускать буржуя к «сердцу» судна. Но потом всё же пробурчал:
- Ладно. Только без фокусов.
Сбросив куртку, Фрэнк начал копаться в дизеле, удивившись, как он вообще работал до сих пор, настолько был изношен.
- Ну чего? - поинтересовался капитан, когда Фрэнк оторвался от изучения движка и вытер руки тряпкой.
- Поршень заклинило, и коленчатый вал трещинами пошёл, - ответил Фрэнк.
- Ну, я это и сам вижу, - проворчал механик. - Как починить здесь? - воскликнул он в отчаянье.
Судёнышко уже ходило ходуном, волны били в борта с такой силой и мощью, что казалось ещё удар и все развалится на куски.
- Если есть сварочный аппарат, детали, инструменты, то, думаю, починить смогу. На соплях, конечно. Только, чтобы дойти смогли.
Капитан задумался на мгновение, потом буркнул:
- Пошли, покажу, что есть.
Они пришли в кладовую, где в углу была свалена куча ржавого хлама. Фрэнк быстро начал разбирать завалы, откладывая подходящие детали. Механик притащил сварочный агрегат, инструменты. Фрэнк занялся расточкой перемычек между канавками для поршневого кольца и парень, с нескрываемым любопытством понаблюдав, как ловко орудует «буржуй», поинтересовался:
- Помочь? Меня Харди зовут, - добавил он, улыбнувшись.
Через пять минут они так слаженно работали, будто делали это всю жизнь. Когда мотор запыхтел и судно, развернувшись, направилось домой, Харди радостно проговорил:
- Здорово у тебя это получилось. Оказывается, не все буржуи - лодыри.
Фрэнк вышел на палубу, наблюдая, как на горизонте вырастает причал и высокий каменный маяк рядом. Он так и не смог понять, какая сила «прятала» надводную часть города, так что с моря её невозможно было увидеть. Но тут же понял, если им даже удастся угнать гнилое судёнышко, всё равно далеко не уйдут. И вернуться в город на острове не смогут.
***
Поздно вечером, когда Фрэнк уже решил улечься спать, в казарму вошёл охранник.
- Форден, пошли, - хмуро приказал он.
Несмотря на то, что его не запирали больше в карцер, Фрэнк ощутил неприятный холодок и дрожь в руках. Его не пытали электротоком и не надевали кандалов, но когда вызывали к «судьям», он каждый раз испытывал животный неконтролируемый страх.