- А вы думаете, что вы псих?
- Я это знаю.
Домик из ладоней пришел в движение, сложился, и пальцы переплелись – теперь это была круглая туземная хижина или что-то вроде того.
- Не хотелось бы показаться занудой, но видите ли в чем проблема, Стэн… Нормальность – это, как вы совершенно верно заметили, понятие статистическое. А термина «псих» не существует в принципе. Есть люди с психическими заболеваниями. Знаете, чем они отличаются от здоровых людей?
«Тем, что они психи», - хотел ответить Стэн, которого изрядно бесило это словоблудие. Но сдержался и вежливо покачал головой.
- И чем же, целитель?
- Они не могут приспособиться к обычной жизни, не встраиваются в социум. Психическое заболевание делает человека опасным либо для себя, либо для других. Вы можете сказать то же самое о себе?
- Могу, - с плохо скрываемым злорадством отрезал Стэн. Он в жизни бы не подумал, что может испытывать такие эмоции и по такому поводу – но снисходительное ментальное поглаживание от Бабингтон уже достало. Как будто собаку за ухом чешет!
Физиономия у психомага вытянулась.
- Вы можете рассказать, почему так думаете?
- Я не думаю, я знаю. Я… - Стэн сжал челюсти, чтобы не вывалить то, что не нужно вываливать. – Я один раз чуть в человека не выстрелил.
- Как это случилось?
- Я по улице шел, а на перекресте у грузовика выхлопная труба выстрелила. Ну я и схватился за ствол на рефлексах. Сам не понимаю, как затормозить смог.
Стэн заметил, что сжал кулаки, и заставил себя расслабить ладони.
Эпизод с выхлопной трубой наверняка был важным. Не настолько, насколько эпизод с Деккером, но очень близко.
- Вы считаете, что это может повториться?
- Ну конечно, может! Пока я пил эликсир, все было отлично, а сейчас – запросто.
Назначь мне какую-нибудь успокоительную хрень. Просто, блядь, назначь.
- То есть, вы думаете, что ваша ключевая проблема – это кошмары? – Бабингтон уперлась в ладони круглым подбородком.
- Нет, конечно. Проблема в том, что я иногда злюсь. Очень сильно злюсь.
Вот как с Деккером. Этот мудак сунулся с ножом, и Стэна переклинило. Наглухо. Осталась только слепая багровая темнота и одно-единственное желание: убить врага. Уничтожить. Навсегда.
- И когда вас накрывает? Можете выделить типичные ситуации?
Стэн задумался.
- Когда цепляются. В смысле, давят. Ненавижу, когда на меня давят. Вы понимаете?
- Да, конечно. Что-нибудь еще?
Быстренько перетасовав все вспышки ярости, которые смог припомнить, Стэн покачал головой.
- Нет, вроде все.
- А что насчет страха? Как вы реагируете на испуг?
Тяжелая, плотная волна гнева толкнула Стэна в грудь. Да что эта магическая пизда себе позволяет?!
- Я. Не. Трус, - очень, очень спокойно ответил он. – Я солдат. И могу постоять за себя.
- Ну естественно, Стэн, я это понимаю. Но вы же работаете в Управлении магбезопасности. Попадаете в опасные ситуации. Я читала в газете о том случае со сфинксом – по-моему, это было ужасно. Разве в такие моменты вы совершенно не чувствуете страха?
Там, в дурацкой пряничной башне, глядя в прицел на залитые кровью клумбы, Стэн… Стэн работал. Делал то, что должен.
- Я умею контролировать эмоции. Это первое, чему учат новобранца. Преодолевать страх и делать свое дело.
- То есть, вы чувствуете страх, но не позволяете ему влиять на ваши поступки?
- Да. Точно. Именно так.
- Как вы думаете, можно сказать, что в случае опасности вы чувствуете страх – просто как первоначальную инстинктивную реакцию – а потом его сменяет гнев?
- Ну да, наверное, можно, - неуверенно двинул плечом Стэн.
- А в ситуациях с давлением? Что именно вас злит? Попробуйте сформулировать.
Стэн погрузился в самоанализ. Ну вот если в целом по ситуации: в чем проблема? Раньше, в школе, да и потом, когда в автомастерской подрабатывал – ему ведь тоже постоянно рассказывали, что нужно делать и как. Но желания взять что-нибудь тяжелое и уебать оппонента по голове не возникало. Так в чем же разница? Стэн медленно, аккуратно тянул за нить, разматывая клубок. Вот он разговаривает с отцом. Вот отец требует, чтобы Стэн зарыл окоп. Вот он разговаривает с Говардом. Вот Говард заявляет, что на службу Стэну нельзя. Вот он говорит с Манкелем…
Оппа!
Стэн открыл рот, чтобы озвучить догадку. И не смог ничего сказать. Вот этой посторонней женщине, которая видит его второй раз в жизни, для которой он, Стэн, просто рабочий материал, как автомобиль для механика, – не смог.
Сдвинувшись, Стэн пересел в угол дивана так, чтобы видеть и Бабингтон, и Деллу. Наверное, с точки зрения клинической психотерапии это что-нибудь да означало: дистанцирование, закрытость или хуй знает что. Стэну было насрать. Он работал на результат.