Не получается говорить с Бабингтон? Ну и не надо с ней говорить.
- Бесит, когда решают за меня, - поднял глаза на Деллу Стэн. – Как будто сам я нихера не соображаю. Стэн, сделай так, Стэн, сделай эдак. Вот это ты чувствуешь, вот это ты думаешь, вот это имеешь в виду. Да все эти люди понятия не имеют, кто я на самом деле и что мне нужно! Но все равно решают за меня, и хрен же возразишь: это ведь все с заботой, это все любя! Мне двадцать пять скоро, я войну прошел – может, я сам разберусь, что мне делать? Я не тупой!
Изумленный внезапной вспышкой, Стэн осекся, покраснел и неуверенно покосился на Бабингтон.
- Ну, вот как-то так.
Бабингтон невозмутимо кивнула.
- У меня сложилось впечатление, что в случае вербального давления ваш гнев – это тоже реакция на угрозу. Оппонент покушается на внутренние границы личности, вынуждает вас совершать нежелательные действия, навязывает свое мнение, полностью игнорируя ваши желания. Я правильно поняла?
- Ну… Да, наверное. Правильно.
- Но почему вы уверены, что за всем этим нет страха? Страх потерять себя, утратить собственную идентичность так же реален, как страх перед физическим увечьем.
- Нет. Я не боюсь, - в этом Стэн был уверен твердо. – Просто хочу все решать сам.
- Но вы принимаете помощь мисс Ругер.
- О, ну это совсем другое дело!
-И в чем же разница? – Бабингтон оставалась совершенно спокойной, но Стэну показалось, что в уголках ее рта прячется намек на улыбку.
И тут он понял, что влип. Потому что говорить о Делле в присутствии самой Деллы было совершенно неправильно. А не говорить – невозможно. Если заниматься всей этой хуйней всерьез, то обойти тему никак не получится – очень уж много места заняла в его жизни Делла.
- Я выйду, - сообразив, в чем проблема, Делла встала, и Стэн мысленно застонал. Потому что теперь получалось, что он ее выгонял. Чтобы обсудить за спиной какие-то мерзости – ведь если говоришь о человеке хорошее, то не будешь это скрывать.
Интересно, психомагическая сучка заранее все спланировала или это удачная импровизация?
- Нет, стой, - Стэн поймал Деллу за локоть и потянул к себе. – Садись. Целитель Бабингтон, разница в том… в том, что… Когда мне помогает Делла, она делает то, что хочу я. А не то, что хочет она.
Стэн покосился на Деллу, чтобы узнать, какой эффект произвело его объяснение – вполне, между прочим, честное. Делла цвела.
- Но разве это не подтверждает тот факт, что при взаимодействии с другими людьми вы чувствуете страх за собственную идентичность?
- Нет. Ничего такого я совершенно точно не ощущаю.
Стэн был уверен, что Бабингтон будет отстаивать собственную позицию, но она лишь кивнула и сделала пометку в блокноте.
- Есть ли еще какие-нибудь моменты, которые вы хотите исправить?
- Депрессия. Вот прямо очень хочу. Ненавижу эту дрянь.
Тягомотная болтовня, напоминающая езду по раскисшей после дождей разбитой грунтовке, продолжалась еще долго. Вперед, в сторону, забуксовали, сдали назад, опять вперед, занесло, тряхнуло и снова вперед. К завершению сеанса у Стэна челюсти ныли от напряжения – а говорить не хотелось ни сегодня, ни завтра, ни всю неделю до следующих выходных.
Из кабинета Бабингтон он вывалился измочаленный и пережеванный в кашу. Как только дверь за ними захлопнулась, Стэн подхватил Деллу, прижал к стене и поцеловал, чуть не урча от удовольствия. На контрасте эмоции ощущались особенно ярко.
- Ну что, я хороший мальчик?
- Очень, - Делла потерлась об него животом. Член Стэна отозвался напряженно-сладкой пульсацией.
- А ты будешь хорошей девочкой.
- Ты о чем? – Делла погладила его ладонями по шее – то ли ласка, то ли массаж.
- Я к врачу сходил. Твоя очередь.
- Паттерсон! – Делла попятилась, но Стэн уперся руками в стену и подошел еще ближе, отрезая пути к отступлению.
- Хрен тебе, сладенькая. Сейчас мы поедем в госпиталь, и ты сделаешь все, что скажет врач.
- А если он меня в саркофаге замурует? – сменив тактику, Делла прижалась вплотную и поцеловала Стэна в челюсть, скользнула языком по шее и впилась зубами в ключицу. Коротко оглянувшись и убедившись в отсутствии наблюдателей, Стэн прихватил ее за задницу, прижимая к себе. Сейчас он чувствовал себя перевозбужденным подростком, дуреющим от перспективы близкого секса. А значит, тактика противника работала.