- Да. Я вообще папина дочка была, - коротко улыбнулась Делла и развернула длиннющую ленту дождика – белую и сверкающую, как снег. – Преш.
Подчиняясь движению руки, дождик начал наматываться на елку по спирали. Заинтригованная текучим движением Мелочь подобралась поближе и попыталась уцепить серебряную змею когтем.
- А сейчас вы часто общаетесь?
- А сейчас он умер.
- Черт. Извини, - смутился Стэн.
- Да ничего, это давно было. Вот, держи, - ткнула ему Делла коробку со свечами – самыми настоящими, восковыми, в крохотных золотых подсвечниках. – Расставляй на ветки, они сами приклеятся.
Стэн достал свечку, колупнул черный нагар на фитиле и растер по коже сажу.
- У меня тоже мама умерла. Я тогда четвертый год служил, как раз ситуация обострилась и отпуска никому не давали. А у мамы опухоль нашли в печени. Аденокарцинома. Сначала вроде как нормально все было – ну, насколько оно нормально при онкологии, а потом вдруг полыхнуло. И мама через месяц умерла. А я приехал только через полгода, цветы на могилу положил.
Он бессмысленно вертел свечку, выдавливая на воске ногтем продольные и поперечные полосы. Делла вытащила у Стэна из рук игрушку, не глядя сунула ее на ветку и обняла, уткнувшись носом в грудь.
Стэн устало уперся лбом ей в макушку.
Когда он приехал в отпуск, дом поразил его тишиной. Стэн отпер дверь, вошел, бросил на порог сумку – и погрузился в огромное, пустое ничто. Когда в доме была мама, ее присутствие ощущалось сразу: шаги, звон посуды, плеск воды, шорох предметов, сдвигаемых на то место, где они должны находиться. Мама всегда что-то делала, куда-то шла, начинала одно и заканчивала другое. Горела ровным тихим пламенем, как угли в камине. А теперь все исчезло – и дом превратился в опустевший склеп.
Стэн поднялся на второй этаж, зашел в спальню родителей и открыл шкаф. Мамина одежда висела ровным рядами: светлые платья, блузки, пушистые разноцветный кофты – она обожала эту кошмарную аллергическую хрень. Сняв с плечиков бледно-голубой свитер, Стэн лег на кровать и прижал ткань к лицу. От шерсти пахло любимыми мамиными духами – сладкие летние цветы и ваниль. Закрыв глаза, он вдыхал слабый призрачный запах и слушал стремительный, заполошный перестук собственного сердца. В доме не было звуков, которые могли бы его заглушить.
- А твой отец, он, ну...
- Погиб, на задержании. Он был стражем. Брали какую-то радикальную группу: запретные ритуалы, человеческие жертвоприношения, вся хуйня. Радикалы окопались в Большом городе, взяли в заложники семью. Пока ударная группа искала способы зайти с тыла так, чтобы никого по стенам не расплескало, отец и напарник отвлекали внимание на себя. Напарник остался без руки, отец поймал трехступенчатое проклятие. Две ступени целители заблокировали, третью не смогли.
- Достойная смерть. То есть, я… ну… - Стэн смешался, пытаясь подобрать слова, которые бы не были не тупостью, ни банальностью. И не смог.
- Да ладно тебе. Это же сто лет назад было, - толкнула его в плечо Делла. – Чего это тебя вдруг на беседы о прошлом потянуло?
Не то чтобы Стэн поверил ее преувеличенной бодрости, но за возможность поменять тему был искренне благодарен.
- Да так. Бабингтон о тебе расспрашивала, а я вдруг понял, что нифига не знаю, - выдал немного отредактированную истину Стэн.
- И что тебе нужно знать?
- Мне? Все, - подтолкнув Деллу к дивану, Стэн обрушился на подушки и увлек ее за собой. - Как ты училась в школе, с кем дружила, как звали твоего любимого хомячка?
- У меня не было хомячков.
- Вот! Я даже не знаю, был ли у тебя хомячок. Видишь, как все запущенно!
- Но я тоже не знаю, был ли у тебя хомячок.
- Не было. И собаки не было, хотя я очень хотел. Но мама сказала, что собака – это серьезно, а я – безответственный раздолбай. И мы завели кота, который ссал под ванной.
- Ужасная травма. Ты обсудил ее с целителем Бабингтон?
- Конечно. Она сказала, что единственный способ компенсировать нанесенный психике ущерб – завести питомца в зрелом возрасте. К тому же забота о других требует самоконтроля и выдержки. Это важный фактор в терапии ПТСР, - вдохновенно гнал Стэн.
- Так и сказала? – усомнилась Делла.
- Да. Именно так. Но я отверг ее предложение.
- Это почему же?
- А зачем мне второй питомец? – невинно захлопал ресницами Стэн и тут же позорно запищал, прижимая локти к ребрам. – Ай, не щекочи! Извини, был не прав, раскаиваюсь! Перестаааань!
Задыхаясь от смеха, извиваясь и ерзая, он все-таки перехватил верткую, как угорь, Деллу за запястья, перекатился и подмял под себя.