Стэн и Делла валялись на диване в обнимку, любуясь на творение рук своих.
- Так что ты хочешь знать о моей семье?
В глазах у Деллы отражались золотые отблески свечей.
- Честно? Без понятия. Все, что расскажешь. – Стэн намотал на палец локон, рыжий, словно кленовый лист. – У тебя же есть семейные фото?
- У меня вообще какие-нибудь фото есть? – вопросом на вопрос ответила Делла. Стэн захлопнул рот. Только сейчас он сообразил, что не видел у Деллы фотографий. Никаких. Не было снимков с выпускного, не было детских фоток в обнимку с родителями, не было «мы на пикнике», «мы с левыми чуваками», «мы и самая большая тыква урожая хренадцатого года». Ноль. Зеро.
На стене в гостиной висели хопперовские амбары Кобба, а в спальне – его же акварели, бледные, холодные и прозрачные.
Стэн попытался осмыслить эту старую-новую информацию. Это же что-то означает, правильно? Что-то такое… важное. Или нет.
- Ой, вот только не делай такое лицо! – пихнула его в бок Делла. – Несколько штук есть. Преш!
Из коробки на верхней полке вылетела папка, подплыла к владелице, зависла, словно в раздумьях, и переместилась к Стэну. Он нерешительно потянул тканевые завязки. В папке обнаружились четыре фотографии. На одной рыжая девочка лет пяти чинно сидела на руках у молодой темноволосой женщины. Они неподвижно и очень смотрели в объектив камеры. На второй – снова девочка, теперь с невысоким сухощавым мужчиной. Рыжие волосы у обоих, веснушки и совершенно одинаковые улыбки. Над мужчиной парит крохотная яхта, привязанная за веревочку, как воздушный шар, и девочка, хохоча, запрокидывает голову. Третья – мужчина, один, улыбается, насмешливо изогнув бровь. Ветер треплет вьющиеся рыжие волосы, парусом надувает белую рубашку. И четвертая – все вместе. Мужчина держит девочку на руках, а женщина смотрит куда-то мимо камеры, раздраженно нахмурив брови.
- Кажется, у тебя очень строгая мама. Вы часто видитесь? – попробовал снова Стэн.
- Где-то раз в полгода хожу на могилу.
Да мать же твою! В этом мире остались безопасные темы?!
Мельпомена Ругер была многообещающим герметистом. К тридцати годам она у нее за спиной была разработка трех собственных заклинаний и девяти – в составе группы. Мельпомена писала диссертацию на тему «Шаманские практики вокализации. Влияние акустических характеристик пения на утилитарную эффективность обряда». На кафедре прикладной герметистики Мельпомене прочили большое будущее. Но будущего не случилось. На тестовом прогоне заклинания обратимой криоконсервации кто-то перепутал местами амулеты. Кто именно – выяснить не удалось. Лабораторию и три прилегающих помещения разметало взрывом так, пришлось перестраивать все крыло здания.
То, что осталось от Мельпомены Ругер, похоронили в закрытом гробу.
- Боги, какая трагедия, какая немыслимая трагедия! – причитала на кладбище Бетси Арсега, двоюродная сестра Мельпомены. – Ах, если бы Молли оставила эти глупости и занималась семьей! Я же так ее уговаривала!
Делайла Ругер примерилась и от души пнула тетушку по коленной чашечке.
- Ах ты ж мелкая… сиротка, - подавилась воплем Бетси Арсега. – То есть бедная. Несчастное дитя.
К чести тетушки нужно отметить: она действительно жалела племянницу. И искренне хотела помочь. Бездетная Бетси оформила опекунство, забрала Деллу к себе и за все девять лет, отделявших девочку от совершеннолетия, не сняла ни цента с банковского счета Ругеров. При этом на племяннице женщина не экономила – ни деньги, ни силы, ни время. Бетси сделала в гостевой комнате ремонт, превратив ее в очаровательное гнездышко, накупила ажурных платьицев и лаковых туфелек. Она водила Деллу в школу танцев, на уроки вокала и к преподавателю актерского мастерства, читала ей вслух истории про фей. А еще Бетси воспитывала племянницу. Пыталась исправить тот педагогический кошмар, который создали недальновидные родители.
- Ты же хорошая девочка… - грустно вздыхала Бетси, выпутывая из рыжих вихров обильные репьи. – Ну зачем ты подралась с Тревором?
- Потому что он Билли дразнил, - поначалу пыталась объяснять Делла.
- Ну вот пусть Билли бы и разбирался.
- Билли боится Тревора, он не смог бы!
- Тогда пусть Билли пожалуется своей маме.
- А папа всегда говорил, что нужно не жаловаться, а решать проблему! – приводила коронный аргумент Делла. Папа говорил то. Мама делала это. Бетси не знала, что на это ответить, но понимала: если девочка пойдет тем же путем, что родители, то и закончит приблизительно так же. Поэтому она продолжала объяснять. Какое-то время Делла спорила. А потом перестала. Она молча слушала тетку, глядя через нее на что-то далекое и значительно более интересное, чем какая-то там Бетси Арсега. Делла ждала, когда тетка закончит, равнодушно кивала, обозначивая этим, что приняла информацию к сведению, а потом делала ровно то, что делать ни в коем случае не следовало.