Ну предупреждать же надо. Блядь.
Игнорируя пристальное и недружелюбное коллективное внимание, Стэн открыл раздел «Самоубийства» и завис, уставившись на бесконечный перечень имен. Просмотреть все было нереально, а отделить овец от козлищ Стэн не мог.
Постукивая ручкой о блокнот, он медленно скроллил страницу. Во-первых, можно исключить всех бомжей и очевидно малоимущих – они не станут тратить деньги на всякую хрень вроде амулетов. Во-вторых, минус продуманные организованные самоубийства с предсмертными записками и прочими изысками. Самовыпил Конфорты был совершенно спонтанным.
Стэн задумался, механическим движением потирая лоб. Больше ничего в голову не приходило – и это было плохо. А еще хуже было то, что задать эти параметры в меню выборки было невозможно. Каждое дело придется открывать и хотя бы просматривать.
Лежащий на столе телефон коротко пиликнул. Стэн открыл сообщение.
«Ты как?»
«Нормально», - набил Стэн, но вспомнил, как Делла реагирует на «нормально» и расширил ответ: «Нормально. Сижу, роюсь в базе. Не могу задать выборку – придется все читать.»
С некоторым сожалением отложив телефон, Стэн вернулся к базе.
Женщина, тридцать пять лет. Повесилась. Место преступления… Опись вещей: одежда, украшения, обувь… Фото – неопределенного возраста шатенка в очках слева и раздутое нечто с вываленным языком справа.
- Вот блядь, - поморщился Стэн и торопливо закрыл папку.
Так, дальше. Мужчина, прыжок с крыши. Мужчина, застрелился. Мужчина, вогнал автомобиль в бетонную опору моста. Женщина, выпила уксусную кислоту. Подросток, вскрыл вены. Женщина, прыжок с крыши.
Люди бежали из жизни, выпрыгивали из нее, как из машины террориста-бомбиста – решительно и отчаянно, не задумываясь о цене.
Стэн открыл папку «Ричард Шоу. Огнестрельное ранение в голову». На левой фотографии – улыбчивый полнощекий бородач, на правой – восковой бледности манекен с раззявленным ртом, лежащий на дешевом ковре. Круглая дырка во лбу смотрела в потолок, как ослепший третий глаз. Стэн помнил тяжесть пистолета в руке. Помнил прикосновение металла к губам – холодное, с привкусом пороха и смазки. Помнил странное, окрашенное холодным любопытством спокойствие: а что если нажать? Усталость, разочарование, злость и вечная, непреходящая, изжевавшая душу в клочья тоска – все это просто исчезнет. Вспышка, короткая боль – а потом тишина. Стэн играл с этой мыслью, тер ее в пальцах, как гладкий, обкатанный волнами камень – и каждый раз откладывал. Не выбрасывал, не отказывался от нее, просто сдвигал в сторонку. На потом.
Поморщившись, Стэн закрыл дело Ричарда Шоу и кликнул на следующее имя. Рейчел Андрес. Выпрыгнула из окна. Закрытого. Во время рабочего дня. Прикусив губу, Стэн читал описание самоубийства, составленное по показаниям свидетелей. Медсестра Рейчел Андрес пришла на работу в отличном настроении. Общалась с коллегами и пациентами, отвечала на телефонные звонки, выполняла процедуры – или что там делают медсестры. Все было замечательно. А потом Рейчел прервала разговор с доктором Симмонсом, извинилась, разбежалась и выбила собою окно. Трясущимися от азарта пальцами Стэн навел мышку на «Опись вещей». Форменное платье, чулки, туфли, бейджик, мелочь в кармане, обручальное кольцо, серьги, обертка от шоколадного батончика, зеркальце. Черный бархатный мешочек, затянутый на тонкий витой шнурок.
Вот оно. Вот оно, блядь!
Сунув в компьютер флешку, Стэн перекинул туда дело Рейчес Андер и вдохновенно продолжил копать.
У магической части Нью-Йорка была масса преимуществ: меньше автомобилей, чище улицы, больше зелени. И теплые скамейки. Они Стэна просто очаровали. Опускаешься на решетчатую деревянную лавочку – и наслаждаешься пейзажем.
А вот в Большом городе – хренушки. Сидишь, морозишь жопу и чувствуешь, как твои яйца медленно превращаются в ледышки.
Сунув под задницу распухший от записей блокнот, Стэн признал существование удовлетворительным. Орали чайки, плескались о бетонную набережную волны, и мерно гудел прогулочный катерок, старательно рассекая носом свинцовую воду Гуздона. За его кромкой вспучивались буруны белой пены, длинные, как инверсионный след.
- Держи! – горизонт скрылся, загороженный промасленным пергаментным пакетом, и Стэн шарахнулся в сторону, рефлекторно хватаясь за беретту.