- Делл, ну давай же!
- Ага… Сегодня твоя очередь просить, - выдохнула ему в ухо паршивка. – И что же мне сделать? Вот это?
Делла плотно сжала член, и Стэн, с облегчением застонав, толкнулся ей в кулак.
- Да. Это. Да.
Ритмично вылизывая Стэну ухо, Делла дрочила ему широкими, размашистыми движениями. Возбуждение разливалось по телу кипящей, вышибающей сознание волной, разгоняло в галоп сердце и срывало дыхание. Стэн ерзал на матрасе, вскидывая бедра, комкал многострадальную простыню и беспомощно раздвигал ноги, как перевозбужденная шлюшка из дешевой порнухи. Картину дополняли пошлейшие, невыразимо похабные звуки – кулак Деллы с влажным чпоканьем скользил по мокрому от предэякулята члену, и кто-то сдавленно, гортанно стонал – ах, черт, это же он, Стэн, и стонал.
- Черт, Делл, да ты издеваешься… Делл!
Торжествующе ухмыльнувшись, Делла стянула футболку, уперлась Стэну в грудь скользкой от смазки рукой и опустилась член. Стэн, захлебнувшись воздухом, замер и медленно положил ладони ей на талию. Погладил живот, провел пальцами по голубоватым жилкам, просвечивающим через тонкую кожу груди, коснулся напряженных сосков. Делла мягко качнула бедрами, и это движение отозвалось острой, почти болезненной вспышкой наслаждения.
- Тебя выебать? – физиономия у Деллы была исключительно самодовольная, и Стэн наконец-то соскреб в кучку остатки расплавленного мозга.
- Ты смухлевала! Ах ты ж коварная сучка!
- Ну не то чтобы совсем. Я действительно хотела, чтобы ты надел серьгииии… Ох! – вскрикнула Делла, когда Стэн, ухватив ее за бедра, жестко толкнулся.
- Ты. Коварная. Сучка. И ты. Меня. Достала! – Стэн вскидывал бедра, засаживая до конца, и Делла, быстро подстроившись, поймала агрессивный ритм. Скрип кровати, тонкий, печальный визг пружин, влажное хлюпанье и шлепки тела о тело слились в противоестественно гармоничную симфонию. Сжав зубы, Стэн оскалился, удерживаясь на грани, вдавил пальцы в мягкое, податливое тело и добавил темп. Несколько безумных толчков – и Делла, коротко и высоко вскрикнув, вогнала ногти ему в плечи. Стэн выдохнул, отпуская себя, зарычал и кончил, натягивая Деллу на себя так, будто хотел срастись с ней в единой целое.
Смахнув потные волосы с лица, Делла счастливо мурлыкнула и опустилась ему на грудь.
- Как твое ухо? Я его не отжевала?
Стэн осторожно потрогал горячую, припухшую мочку.
- Вроде пока нормально. Но есть подозрение, что завтра от уха можно будет прикуривать, - разомкнув застежку, Стэн вытащил серьгу, прицелился и бросил ее на тумбочку. – Слезай с меня, мелкая засранка, и ползи поближе. Спать пора.
- А еще серию? – притерлась под бочок Делла, закинув на Стэна горячую тяжелую ногу. – Всего одну. А потом сразу спать!
- Нет. Спать – сейчас, а вторую серию – завтра.
Стэн обнял ее, чмокнул в лохматую макушку и подумал о том, что совершенно, невыносимо счастлив.
Манкель был прав: допросы – это полное днище. Стэн заебался возить магов по бесконечному перечню адресов, топтаться под запертыми дверями и тыкать очередному ханыге раскрытое удостоверение. И все это ради того, чтобы постоять минут тридцать за спиной у Деллы, пока она в сто десятый раз задает одни и те же вопросы. Манкель хотя бы помещения осматривал, а Стэн просто болтался, как говно в проруби.
Поначалу Стэн наблюдал за Деллой в надежде обрести хотя бы теоретический опыт ведения беседы со свидетелями. Но смысла в этом не было никакого. Делла просто отщелкивала пункты из перечня вопросов так же монотонно, как лифт отмеряет этажи.
А нужных ответов все не было и не было.
Предпоследний, четырнадцатый по списку парень говорил то же, что и все остальные: не знаю, понятия не имею, никогда не видел… В какой-то момент Стэн перестал его слушать – провалился, как в полынью, в собственные мысли и выпал из реальности. Неоценимый талант, когда часами стоишь в карауле, но сомнительное свойство, если находишься в одной комнате с потенциальным демонологом. В свое оправдание Стэн мог сказать только одно: он правда до предела заебался.
Из нирваны Стэна выбило ощущение неправильности происходящего. Рыхлый, как непропеченное тесто, владелец квартиры все так же бубнил, простуженно шмыгая широким красным носом, но Делла больше не выглядела равнодушно-формальной. Подавшись вперед, она слушала невнятное бормотание, как Моисей – глас господен из пылающих кустов.