- Да, папа. Хорошо. – Стэн взял чашку и проглотил кофе залпом, не ощущая ни температуры, ни вкуса. – Я пойду. Спасибо.
- Сделать тебе сандвич с беконом? Я заверну в бумагу – сможешь за рулем позавтракать. Или пока будешь в машине сидеть. Ты же часто ждешь эту женщину, Ругер? Ну вот и поешь, пока ждешь, - отец беспомощно улыбнулся, передвинул разложенные на столе куски хлеба, как будто хотел сложить из них какую-то фигуру, но передумал. Стэну стало тошно. Каждое утро отец встает, чтобы сделать этот проклятый завтрак, варит кофе и надеется, что хотя бы в этот раз все будет по-другому. А Стэн просто уходит. Молча. Как мудак.
Клокочущее внутри раздражение сменило объект и, забыв об отце, запустило когти в Стэна. Теперь он ненавидел себя – и это было, наверное, проще. И честнее. И не так страшно.
- Да, пап, спасибо. Отличная идея.
Обрадованно кивнув, отец засуетился: достал майонез и горчицу, вскрыл непочатую банку пикулей, вытащил толстую фиолетовую луковицу.
- Пап, ну я же с людьми работаю.
- Да, точно. Я не подумал, - отец тут же отшвырнул луковицу, как гранату с выдернутой чекой. – Подожди пару минут, я быстро.
Четкими экономными движениями он соорудил четыре сложносочиненных сандвича из бекона, листьев салата, помидоров и пикулей и завернул их в пергамент.
Когда-то отец не умел готовить. На кухне владычествовала мама – нарезала, взбивала, месила тесто и выставляла на духовке дребезжащий таймер. Она готовила все: пироги, запеканки, рагу, вкуснющее домашнее мороженое из яиц и взбитых сливок. Когда-то Стэн думал, что так будет всегда. Мама на кухне была незыблема, как рассвет, и непререкаема, как вера в справедливость.
Он даже не приехал на ее похороны.
- Вот, держи, - отец протянул ему тщательно упакованный сверток. – Должно быть вкусно.
- Я уверен в этом. Спасибо, пап.
Ругер ждала его там же, где и всегда – в гараже, и вид имела крайне противоречивый: на осунувшейся, усталой физиономии сияла торжествующая улыбка.
- Вот! Это твое! – помахала она черной книжечкой с золотым тиснением. – Держи.
Стэн протянул руку ладонью вверх, и Ругер вложила в нее удостоверение. «Государственный департамент магии и оккультизма» - прочитал он. Внутри удостоверения была его фотография, а в графе «Должность» значилось «Сотрудник отдела исследования несертифицированных идиосинкратических артефактов».
- И это тоже твое, - Ругер протянула ему флакон с зеленоватой искрящейся жидкостью. – Две капли перед сном, размешай в стакане воды. И я не шучу – ровно две капли, не халтурь, пипеткой отмеряй. Выпьешь три – сутки продрыхнешь.
- Спасибо, - Стэн подбросил флакон на ладони, наблюдая, как переливается на гранях свет. – Красиво.
- Угу, - Ругер отчаянно зевнула, прикрывая ладонью рот.
- Что, тоже бессонница? – характерную желтоватую бледность и темные круги под глазами Стэн ни с чем бы не спутал – слишком уж часто видел такую же пожеванную рожу в зеркале.
- Нет, просто легла поздно, - Ругер еще раз зевнула, и Стэн, не выдержав, отозвался таким же длинным зевком.
- Кошмар. Давай-ка, садись в машину. Поехали за кофе.
- Нет, - на полинялую физиономию Ругер вернулась торжествующая улыбка. – Сегодня мы будем пить кофе в собственном кабинете. Ты же теперь полноправный сотрудник, так что пошли, покажу место работы.
Стэн поднялся за ней по широкой мраморной лестнице и зашел в металлический лифт, словно сошедший со страниц «Великого Гетсби». Стальное кружево на дверях, желтые светильники под потолком и бархатный темно-красный ковер. Стэн таких лифтов в жизни не видел – и даже не предполагал, что они существуют. Ругер нажала на цифру восемь, потом – на красную кнопку и на вызов лифтера. Мягко качнувшись, кабина качнулась. Не было ни лязга механизмов, ни ровного гудения двигателя. В абсолютной, непоколебимой тишине лифт плавно скользнул вниз. Подвал, - мысленно отсчитывал Стэн. – Минус первый этаж, минус второй… В голове тут же всплыли легенды о бункерах для президентов, подземных полях для гольфа и секретных станциях метро.
А почему, собственно, нет? Если в мире существует магия – подземное поле для гольфа тоже может существовать. Вырыли тоннель, раскатали по нему газон, установили софиты и УФ-лампами…
Устало вздохнув, лифт встал. Двери за спиной у Стэна лязгнули и разошлись, он обернулся – и замер с приоткрытым ртом. Потому что никакого отеля за порогом кабины не было. Роскошные коридоры, облицованные деревянными панелями, и мягкие ковры, ажурные золотые светильники и кушетки на гнутых ножках – все это исчезло, словно никогда не существовало.