- Для тех, кто не в курсе, - Петер выразительно посмотрел на Паттерсона. – Дирк Цибулоффски – это дедуля ста семидесяти лет от роду. Сто пятьдесят из них он практиковал некромантию и добился неслабых успехов. Зомби у Цибулоффски после месяца активной эксплуатации выглядели лучше, чем моя первая телка.
- Зомби? - Паттерсон слегонца позеленел.
- Да. Минимум собственного сознания, замедленное, но все-таки наличествующее гниение и специфические пищевые привычки, - подкинул информации Петер. Паттерсон позеленел еще больше. – У нас тут как-то хохма была… Служащие в Первом магическом банке начали на запашок специфический жаловаться. Сначала мышь дохлую искали, потом кошку. Когда поняли, что искать надо как минимум свинью, вызвали стражей. Приехавшая на вызов группа обнаружила устойчивый и несомненный трупный запах – но не обнаружила трупа. Ребята все перерыли, от чердака до подвалов, даже в камеры хранения доступ выбили – ни-хе-ра. А потом оказалось, что пованивал заместитель управляющего, мистер Кеттелл. Мужик помер от инфаркта на очередной любовнице, а жена в обидку впала – мало того, что кобель, так еще и ликвидность утратил. Покойникам, знаешь ли, зарплату не платят. Миссис Кеттелл обратилась за помощью к Цибулоффски, и уже на следующее утро заместитель управляющего вышел на работу как ни в чем не бывало. Подписывал приказы, гонял подчиненных, даже секретаршу за жопу щипал. Взял, между прочим, несколько крупных кредитов и назанимал денег, подтверждая заемы расписками. А потом выяснилось, что мистер Кеттелл немножечко мертвый. Кредиторы ломанулись к супруге трупа и огребли очередной сюрприз: оказывается, Кеттеллы развелись ровно за день до трагической кончины – ну, или на следующий, фиг же теперь докажешь. С установлением времени смерти обнаружились некоторые проблемы. Все совместно нажитое имущество супруг оставил жене, а вот дальнейшие финансовые обязательства повисали в воздухе. Миссис Кеттелл в негодовании, кредиторы в истерике, суд в ахуе.
Петер окинул торжествующим взглядом аудиторию. Паттерсон слушал, завороженно открыв рот, даже, кажется, моргать перестал. Делла малевала что-то на мятом листе бумаги, меланхолично покачивая ногой.
- Нет в тебе, кисонька, душевной чуткости, - разочарованно подытожил Петер.
- А в тебе – вербальной краткости. Ты к чему это вот все сейчас рассказывал?
- Это я вводил нашего юного неофита в курс дела. Для общего представления о ситуации.
- И для понтов.
- И для этого тоже, - самодовольно осклабился Петер. – Я, кстати, неделю назад мистера Кеттелла тестировал – на предмет выявления собственного интеллекта.
- И как? – заинтересовалась Делла.
- Ты не поверишь. Я этому упырю банковскому несколько примеров на вычисление дал, с процентами – так он везде итоговую сумму завысил. А потом ручку у меня спер, мудила.
- Хочешь сказать, что у Кеттелла сохранились мыслительные способности?
- Или Цибулоффски так паттерны прописал, что даже на разлагающихся нейронах работают.
- А может, для банковских служащих наебы с процентами – это не интеллектуальная деятельность, а неконтролируемая реакция, способствующая поддержанию гомеостаза. Типа хватательного рефлекса у младенца. Что думаешь? – внезапно переключилась на Паттерсона Делла.
- У вас. Мертвый банкир. Считает проценты, - Паттерсон говорил медленно, вслушиваясь в звуки собственного голоса.
- Да.
- Я думаю, что это пиздец.
***
Стэн вел машину так же естественно, как ходил и говорил. Его ладони расслаблено лежали на руле, ноги, словно без всякого контроля со стороны мозга, нажимали на педали, а взгляд блуждал между дорогой, зеркалом заднего вида и собеседником. Деллу это равнодушное спокойствие завораживало. Было что-то удивительно притягательное в невероятном единении человека и механизма. Когда Стэн садился за руль, он становился частью машины и не волновался об управлении так же, как мозг не волнуется об управлении телом. Тойота замедлялась и ускорялась, обгоняла другие автомобили, приближаясь на такое расстояние, что Делла могла бы дотронуться до них рукой. Каким-то образом Стэн точно понимал, войдет ли их машина в просвет, успеет ли занять правильное положение на дороге – и делал это так же просто, как доносил ложку до рта.
Люди, лишенные дара, поразительны.
- Сейчас поверни направо.
- Точно? Там одностороннее движение, - Стэн на секунду обернулся, повергая Деллу в сладостный трепет. Мгновенное ощущение опасности от того, что машина движется без контроля, просто по инерции, холодными мурашками просыпалось вдоль позвоночника.