- И вы вылезли через окно точно так же, как пришли?
- Ну да, - кивнула Делла. – Стэн задвижку на место поставил.
- Зашибись. Когда вас посадят, я первый скажу: вы заслужили каждый год из назначенного срока. За тупость! Взлом с проникновением. Кофе. Собачку сперли. Господи, с кем я работаю… - Петер добавил к одной ладони вторую, отгородившись от кошмарной реальности. – Вот скажите, что мне теперь с этой хуйней делать? – потряс он в воздухе фарфоровой собачкой.
- Все, что захочешь, - фыркнул Паттерсон.
- Точно, - немедленно поддержала его Делла. – Это всего-навсего маленькая статуэтка. Никто и не заметит, что она пропала. Бери, препарируй, изучай.
- А оформлять ее как?!
- А зачем тебе ее оформлять, солнышко? Напиши рапорт: так мол и так, нас не пустили, ой и ай. Передай стражам, забей хуй и развлекайся с артефактом. Тебе же интересно, правда? - искусительно улыбнулась Делла.
Петер посмотрел на нее. Молча.
Делла потупилась.
- Слушай, ну чем ты недоволен? – насупился Паттерсон. – Надо было эту херню суицидную прекратить? Мы прекратили. Надо было артефакт достать? Мы достали. Тебе бумажки нужны или результат? Если результат – так вот он, забирай.
Петер молчал. И подкидывал в ладони собачку. Глянцевая тяжесть фарфора приятно холодила ладонь.
В этом был смысл. Дурацкая авантюра Деллы выходила за грани понимания, но результат… результат был. Вот он. В руках.
Эти засранцы действительно вошли в дом, не оставив следов. Они ничего не изменили внутри – если, конечно, не врали. Паттерсон мог бы, запросто и с большим удовольствием, но Делле Петер доверял как себе. Она частенько вела себя неосмотрительно, совершала поступки, о которых потом жалела. Но она никогда не скрывала своих ошибок. Если Делла сказала, что в доме все нормально, – значит, там все нормально.
А следовательно, наследник ничего не заметит. Он спокойно продаст старый дом, теперь уже безопасный, и будет счастлив, как как упырь в банке донорской крове. Петер напишет стражам отказной рапорт, исследует артефакт и разберется, как он работает. И… и все будут довольны.
Кошмарные методы, но отличный результат.
- Сгиньте с глаз моих, утырки. Видеть вас не могу, - тоскливо вздохнул Петер. – Вы взломщики и воры. А я из-за вас лжесвидетелем стану.
- Почему? – пискнула, отступая к выходу, Делла. Ей было очевидно неловко – в отличие от Паттерсона, которому было так же очевидно похуй.
- Потому что именно я буду отчет по этому делу писать. Лживый от первого и до последнего слова.
- Петер, ты лапочка, - улыбнулась Делла и выскользнула за дверь. Паттерсон сдержанно кивнул. Он Петера лапочкой не считал, но мнение держал при себе. И на том спасибо.
***
На балконе телефон не работал. В коридоре тоже не работал. И на лестничной площадке не работал.
Обреченно выругавшись, Делла набросила куртку и спустилась на улицу. Закатное солнце зависло над крышами домов, окрашивая облака во все оттенки золотого и красного. В воздухе пахло водой, снегом и горьким сосновым дымом – какой-то оригинал додумался растопить камин настоящими дровами.
Зевнув, Делла уселась на ближайшую лавочку и снова проверила телефон. Теперь на зеленоватом экране появилась картинка: составленная из крохотных черных квадратиков бабочка.
- Ну наконец-то! – Делла тыкнула в кнопку вызова и поднесла кнопку к уху. Зазвучали длинные пронзительные гудки.
Несколько секунд ничего не происходило, потом мерзкое вяканье оборвалось.
- Да? Что случилось? – спросил странно-незнакомый голос Стэна. На заднем фоне что-то жизнерадостно бубнило, звучала приглушенная музыка, и громкий мужской голос спросил: «У тебя проблемы, сынок?». – Все хорошо, пап, это с работы, - досадливо огрызнулся Стэн. Делла услышала какую-то возню, потом фоновые звуки затихли.
- Вот, теперь нормально, я на задний двор вышел. Говори, - голос, искаженный мембраной телефона, звучал так близко, словно Стэн стоял за плечом. Делла откинулась на спинку скамейки, подняла лицо к пламенеющему небу и улыбнулась.
- Ты телевизор смотрел?
- Да. Хоккейный матч. Пиво, пицца, все дела.
По короткому хмыканью Делла догадалась, что Стэн тоже улыбается.
- Это хорошо. Я боялась, что ты все еще отсыпаешься.
- Нет, давно проснулся. Ты откуда звонишь? Неужели из дома берет? – сопоставил наконец-то два и два Стэн.
- Если бы. Пришлось на улицу выйти. Сижу на лавочке под платаном.
- Ого. А я-то думал, что телефон упрощает жизнь.
Прозвучали гулкие шаги, потом раздался приглушенный звук падения чего-то тяжелого.