-Бхакш Пан-чат-ва.
И мир вспыхнул. Пламя прошло по земле, сжирая верхний слой, растворяя его, как масло, и отхватило сфинксу переднюю лапу. Заверещав от боли, кошка упала на бок, крутнулась, уворачиваясь от расходящейся линии огня. Не отводя палочку, не двигаясь, Делла скорректировала пламя, устремляя его к цели.
Всепожирающий огонь был, в общем-то, очень простым заклинанием. Легкая форма, легкие жесты. И одно-единственное условие: не теряй концентрацию. Не отвлекайся. Управляй огнем постоянно и непрерывно, не оставляй ни малейшего шанса на побег. Если пламя вырвется из-под контроля – сгорит все.
Прижавшись спиной к силовому полю, сфинкс пригнулся, приготовившись к прыжку.
- Кшиии… - взмахом палочки Делла подняла стену огня и толкнула ее вперед, на врага. Сфинкс прыгнул. Черное пламя обрезало ему ступни на задних лапах и хвост, но кошка перемахнула преграду, упала на землю и стремительным змеиным движением скользнула вперед. Все, что успела Делла – оборвать заклинание, уничтожая голодное пламя. А потом когтистая лапа ударила ее в грудь, опрокинула и подмяла.
Боли не было, только тяжесть и чувство невыносимого, разрывающего давления. Что-то захрустело, и Делла поняла, что это ребра, по коже побежало горячее, быстрое, щекотное – кровь. Грохнул выстрел, еще один, и еще, и еще. Тяжеленная туша, навалившаяся на Деллу, вздрогнула и поползла набок, в траву. Делла обернулась. Сфинкс смотрел на нее прозрачными немигающими глазами цвета янтаря. Вместо лба у него было месиво из крови, костей и вязкой, студенисто-белой массы.
- Ух ты! Мозги сфинкса! – оповестила Делла вселенную и счастливо улыбнулась.
А потом начался пиздец.
Сначала на Деллу налетели стражи, набрасывая кровеостанавливающие, противошоковые, стабилизирующие и еще какие-то неебически важные заклинания. Вслед за стражами, закрывая небо, над Деллой навис Петер и заорал так, как сфинкс не орал. Он обещал оторвать голову, выдернуть ноги, руки, убить нахер и самолично выебать – в любой из возможных последовательностей.
- Сто двадцать, - подсчитала количество комбинаций Делла. – Солнышко, ты же вусмерть затрахаешься.
А потом появился Стэн. Он упал на колени, со свистом хватая воздух, – и Делла, взглянув на перекошенное лицо, испугалась. Впервые за этот день. Стэн был серым. Совершенно. Как покойник. Он часто-часто, как поломанная кукла, моргал, пытался что-то сказать трясущимися, прыгающими губами – но только беззвучно разевал рот.
Стэн выглядел как человек, которого накроет инсульт. Прямо здесь и сейчас.
Делла пошевелилась, нащупала его ладонь – Стэна трясло, как в лихорадке.
- Все хорошо, - улыбнулась она и стиснула жесткую, холодную руку. Сказанного было недостаточно, и Делла пришпорила обескровленный мозг в отчаянной попытке подобрать слова. – Со мной все отлично. Мне все нравится.
- У тебя легкие видно, - вдруг очень отчетливо, механически-равнодушным голосом сказал Стэн. – Я вижу твои легкие.
И замер, стиснув ее ладонь.
- Ерунда. Все заживет. Волшебники крепче бездарных, я же тебе говорила. Петер, подтверди! – потребовала Делла, обернулась, чтобы принудить засранца к ответу, но земля вздрогнула, небо накренилось и завертелось, затаскивая реальность в стремительную чернеющую воронку. – Блядь, - сказала Делла и потеряла сознание.
Глава 20
Госпиталь Джона Ди походил на самый обычный армейский госпиталь. Под потолком что-то уныло бубнил громковещатель, по коридорам медленно бродили больные, унылые, как осенние мухи, их обгоняли стремительные и целеустремленные медсестры. Один раз по мимо комнаты ожидания промчалась молоденькая целительница, левитирующая перед собой чучело огромного паука. Или не чучело. Стэну было все равно. Он сидел, упершись затылком в стену, и монотонно барабанил пальцами по ручке кресла.
- Иди домой. Ничего страшного не произошло, не накручивай себя, - Манкель сел рядом и протянул Стэну картонный стаканчик с кофе.
- Ну ты же сидишь, - вяло возразил Стэн.
- Это потому, что у меня есть цель. Когда мелкую сучку залатают, я выскажу ей все, что думаю про это задорное шоу. Хороший выстрел, кстати. Ты молодец.
Стэн отстраненно кивнул. Сейчас, в тихой, залитой теплым светом комнате ожидания, события двухчасовой давности казались кадрами из фильма. Все мельтешит, грохочет и взрывается, все бегут и кричат – но это не здесь, не с тобой и вообще неправда. Время от времени Стэн закрывал глаза и снова их открывал, ожидая увидеть над собой знакомый до последней трещинки потолок спальни. Он лежит в кровати, ошеломленный и раздавленный очередным кошмаром, а на кухне, внизу, звенит посудой отец. Но каждый раз реальность обрушивалась на Стэна, как грузовой контейнер, и вбивала в спинку больничного кресла.