- Вот так-то лучше.
Бесшумно ступая, Стэн вошел на кухню и остановился на пороге. Делла, стоя спиной к двери, разливала кофе в ярко-зеленые чашки. Она переступала босыми ногами, покачивалась и напевала неожиданно приятным сопрано. Стэн неловко прокашлялся.
- О, ты уже здесь! – обернулась Делла. – Садись.
Они позавтракали за тщательно сервированным столом, любезно передавая друг другу сахар, сливки и вишневый джем. Стэн механически жевал и глотал, не ощущая вкуса, и никак не мог избавиться от ощущения совершенной нереальности происходящего. Как будто он живет не свою жизнь, а ее пластмассовую копию.
Угон «Крайслера». Полет на метле. Делла со вспоротой грудиной. Истыканный, словно мишень для дартса, Деккер. Все эти события, яркие и выпуклые, расплывались, теряя четкие контуры, и превращались в затрепанные картинки из комиксов. Застывшие в пафосных позах персонажи, слабо прорисованный фон и звуковое сопровождение в белых облачках: «Бум!», «Бах!», «Бдыщ!».
Даже посуда, расставленная на столе с математическим тщанием, производила впечатление искусственной вымученности.
- Ты в порядке? – Делла поглядела на Стэна с тревогой.
- Да. Нет. Не знаю, - Стэн сосредоточенно протыкал вилкой гренок, оставляя в нем кластеры из четырех ровных дырочек. – Как-то все… странно. Может, перенесем врача?
Вчера, пока Стэн выскакивал на улицу, чтобы позвонить отцу, Делла откопала какого-то мозгоправа, имеющего в мире магии солидную репутацию, и даже записалась на прием. Прямо на завтра. Стэн, ожидавший, что поиск займет несколько дней, а потом еще пару недель – ожидание очереди, встретил новость так же радостно, как внезапный удар по яйцам. Но Делла ужасно гордилась собой, и он изобразил энтузиазм. Врач? На завтра? Отлично!
Но сейчас встреча с психиатром надвинулась на Стэна, неумолимая, как вражеские батальоны, – и он испытывал сильнейшее желание свалить к ебаной матери и никогда не возвращаться.
- Серьезно? Без шуток? – удивилась Делла. – Хочешь еще потянуть и посмотреть, какие приколы вылезут?
- Ты можешь сварить эликсир.
- Могу. Ты планируешь его в режиме нон-стоп до старости пить?
Делла начала собирать посуду. В каждом лязганье столовых приборов Стэну слышалось тщательно скрываемое неодобрение. Это вызывало глухую нарастающую ярость, которая вибрировала внутри, как рычание в груди у собаки. Вороватым движением Стэн отпихнул от себя нож. И перестал спорить.
Он уже облажался по полной.
Визит к этому кретинскому психиатру не сделает хуже. Потому что хуже некуда.
Стэн отошел к окну, стараясь не сжимать кулаки.
Отложив стопку грязных тарелок, Делла потянула его за плечо, разворачивая к себе.
- Плохо?
- Плохо.
- Мы все исправим.
Делла выглядела такой уверенной. И она улыбалась. Стоять рядом с ней было все равно что стоять у костра холодной зимней ночью. Стэн закрыл глаза и потянулся вперед, шагнул в объятия, словно в согретый пламенем воздух.
- Мне так хреново.
- Все будет хорошо. Я обещаю. Все будет так, как надо.
Ладони погладили его по плечам, по спине, по шее, коснулись затылка и взъерошили короткие волосы. Рожденная прикосновениями горячая волна прокатилась по позвоночнику снизу вверх и обратно. Стэн стоял неподвижно, растерянно опустив руки.
Он должен сказать, чтобы Делла остановилась. Если это просто дружеская поддержка, если она не собирается идти дальше, она должна остановиться, потому что…
К его губам прижались мягкие губы.
Стэн окаменел, как олень, застигнутый светом фар надвигающейся фуры.
Губы прижались снова, горячие и настойчивые, у них был вкус кофе, и вишневого джема, и сливок. Струна, натянутая до отказа, лопнула, и Стэн рухнул в поцелуй, как в реку с моста. Он вылизывал податливый рот, ласкал язык, касался изнутри щек и десен, прикусывал губы. Делла обхватила его за плечи, прижилась, вскидывая навстречу бедра. Живот терся об отвердевший член, и в голове у Стэна пульсировали огненные круги, сжимаясь в такт движению. Он запустил руки под футболку, оглаживая горячее тело, и наткнулся пальцами на жесткую ткань.
Остатки гаснущего сознания врубили в мозгу тревожную кнопку, и Стэн отстранился, хватая воздух ртом.
- Стой. Стой. Подожди. У тебя ребра. И швы.
- А ты не трогай ребра, - возразила Делла и переместила его руку повыше, на грудь.
Мозг икнул и выдал синий экран.
Застонав, Стэн прижался губами к шее то ли в поцелуе, то ли в укусе, лизнул покрасневшую кожу и тут же снова укусил. Он ласкал пальцами соски, гладил живот и спину, стискивал ягодицы, вминая себя в Деллу так, будто хотел слиться с ней в единое целое. Чертовы тряпки стали лишними, жесткие и неудобные, как бронежилет, и Стэн потянул футболку с жирафиками вверх. Дела охнула. Чудовищным усилием воли притормозив, Стэн медленно и осторожно выпутал ее из одежды.