Юрий Нестеренко
И в чем же разница?
Ответ на статью А.Скобова "Большая разница". "Демократические" "Грани", охотно предоставляющие трибуну подобным деятелям, мой ответ публиковать отказались. В итоге он опубликован на сайте АПН.
Вновь и вновь левые вбрасывают нам свой любимый тезис о том, что коммунизм якобы нельзя отождествлять с нацизмом. Причем не только классические, ортодоксальные левые, отрицающие коммунистические преступления по принципу "во-первых, никаких репрессий не было, а во-вторых, репрессировали тех, кому так и надо" – тут, что называется, случай клинический, и темы для дискуссии нет как таковой – но и "цивилизованные", "современные" левые, которые, скрепя сердце, красный террор, ГУЛАГ и все прочее признают, но заявляют, что это всего лишь плохая практика, которая исказила хорошую теорию. Если суммировать их позицию, по сути она звучит так: "Да, Ленин был плохой, Сталин был плохой, Мао был плохой, Пол Пот был плохой, Ким Ир Сэн был плохой, Чаушеску был плохой, Хоннекер был плохой (ну и прочие восточно-европейские коммунистические режимы тоже), Ким Чен Ир плохой, Кастро плохой – но это же не значит, что коммунизм плох как идея!" Заметим, кстати, что несостоятельность такой позиции очевидна не только с точки зрения элементарной логики и здравого смысла, но и с точки зрения их же собственного марксистского учения, утверждающего, что практика – единственный критерий проверки теории. Впрочем, встречаются и такие, которые признают, что на практике ничего хорошего не просто не получилось, а и не могло получиться – но идея-то, идея все равно хорошая! Пусть утопичная, но хорошая! И в этом, по их мнению, принципиальное отличие от фашизма/нацизма, который был плох не только на практике, но и в теории. Но так ли это?
На самом деле едва ли во всей человеческой истории сыщется более чудовищная и гибельная идея, чем идея коммунистическая. В основе коммунизма лежит идея равенства и коллективизма, подавление личности обществом (и неважно даже, насильственное это подавление или добровольное). Но не то что на уровне социальных, а даже на уровне физических законов равенство – это смерть (недаром ее называют великим уравнителем). Торжество энтропии, выравнивание потенциалов, прекращение всех процессов. Именно неравенство (разность потенциалов) – основа любого движения, любой жизни, не говоря уже о прогрессе. Более того, прогресс цивилизации есть прогресс индивидуализма, ее магистральный вектор и цель – максимизация свободы личности. Коммунизм же низводит личность до уровня муравья в муравейнике. Таким образом, он в основе своей направлен против магистрального вектора развития цивилизации и именно поэтому может насаждаться и удерживаться лишь большой кровью и большой ложью – что и подтверждают все без исключения коммунистические режимы. Соответственно, и по количеству жертв коммунизм не знает себе равных, оставляя далеко позади и нацизм, и теократии, и, тем более, тиранов древности. Так что чудовищость коммунистической практики – не "извращение недостойными исполнителями", а прямое следствие чудовищности теории.
Все это, разумеется, не отменяет тех фактов, что среди теоретиков коммунизма и их последователей были и есть люди, искренне верящие, что несут добро и строят светлое будущее; что у идеи "отобрать и поделить" всегда найдутся сторонники; что отнюдь не всякое неравенство есть благо, и вообще среди противников коммунизма далеко не все ангелы. Но верно и обратное – никакие реальные пороки других политических систем и отдельных личностей, на которые так любит указывать левая пропаганда, не отменяют системной порочности самого коммунизма.
Ну а каковы все же те красивые лозунги и декларируемые пропагандой цели, благодаря которым коммунистические (и шире – вообще левые) идеи обрели так много сторонников? Покончить с несправедливостью и нуждой; создать нового, лучшего человека; построить светлое будущее и жить в нем без войн и раздоров, единой семьей братских народов.
Те же самые лозунги и цели были и у фашистов.
Людям, воспитанным на советской (а теперь уже неосоветской путинской) пропаганде, до сих пор кажется, что СССР стремился к свету и свободе – хотя бы на словах – а вот фашистские страны, в первую очередь – нацистская Германия, это такой фэнтезийный Мордор, царство Тьмы, зла и смерти. Даже и стишки соответствующие сочинялись:
Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы:
За свет и мир мы боремся,
Они – за царство тьмы.
На самом деле абсурдность подобных пропагандистских клише очевидна. Оставим мордоры на совести авторов фэнтези – впрочем, тамошние орки в реальном мире не встречаются, и достоверно судить об их психологии мы не можем; люди же в массе своей попросту не пойдут за теми, кто призывает их бороться за тьму, войну и рабство. И действительно, фашизм с точки зрения его парадно-пропагандистского фасада был ничуть не менее (возможно – даже и более) светлым, радостным и красивым, чем его советский аналог.
Да, именно аналог. Не будем забывать, что фашизм, который ныне считают ультраправой идеологией, зародился в недрах левого движения. Что Муссолини был социалистом, а НСДАП – это Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Сходство между советским и фашистским режимами было чрезвычайно велико, и не только по части концлагерей и склонности к захвату чужих территорий; лозунги, песни, стилистика – все это совпадало порой до мельчайших деталей. Недаром советская цензура не хотела пропускать фильм М.Ромма "Обыкновенный фашизм", а в советской печати долгое время нельзя было увидеть цветных фотографий Третьего Райха, по которым стало бы ясно, что цвет нацистского знамени – тоже красный… В интернете уже получило достаточную известность – и вызвало совершенно предсказуемую ярость совкофилов – мое стихотворение "Держава"; читающие его впервые вплоть до последней строки уверены, что речь в нем о Советском Союзе, в то время как оно написано по мотивам песен Третьего Райха и содержит цитаты из них. Иллюстрацией к нему служит шикарная подборка плакатов обоих режимов. А его аудиоверсия предваряется музыкой, в которой любой, кто жил в СССР, опознает "Смело, товарищи, в ногу" – в конце же оказывается, что это нацистская песня "Bruder in Zechen und Gruben".
Остановимся на этих двух песнях чуть подробнее. Это не единственный случай, когда имеются большевистская и нацистская песня на одну мелодию (вопрос "кто у кого спер" в разных случаях решается по-разному и до сих пор служит темой споров), но здесь особенно любопытно сравнить тексты. Обе песни написаны еще до победы соответствующих режимов, так что исторический контекст сходен. Итак, цитаты (германские приводятся в подстрочном переводе): "Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой, 'Братский союз и свобода' – вот наш девиз боевой!" "Братья в цехах и на шахтах, братья за плугом, из фабрик и изб следует колонна наших знамен." "Долго в цепях нас держали" "Разбей свои оковы вдребезги!" "В царство свободы дорогу грудью проложим себе!" "Однажды мы станем свободными. Трудящаяся Германия, пробудись!" "Час искупленья пробил!" "Однажды придет день мести!" "Всё, чем держатся их троны – дело рабочей руки" "Его не подкупит золото, которое катится от еврейских тронов" "С верой святой в наше дело, дружно сомкнувши ряды, в битву мы выступим смело с игом проклятой нужды", "Мы преданы Гитлеру, верны до смерти. Гитлер выведет нас однажды из этой нужды!" "Свергнем могучей рукою гнет роковой навсегда и водрузим над землею красное знамя труда!" "Мы хотим зарабатывать честно, усердно трудящейся рукой. Пусть развевается знамя, чтобы его видели наши враги, мы всегда будем побеждать, когда мы – вместе!"
Как говорится, найдите десять отличий. Не получится. Найдете только два: в коммунистическом варианте нет фамилии вождя (но это потому, что песня написана слишком рано, когда коммунистический вождь еще не определился – позже большевики по части славословий в адрес Ленина и Сталина далеко переплюнут нацистов, в чьих песнях Гитлер поминается не так уж часто), а в нацистском перед упомянутыми в столь же негативном контексте тронами стоит слово "еврейские".
В этом, собственно, и разница. Коммунисты мечтали уничтожить всех "эксплуататоров", нацисты – только еврейских. О да, разумеется – впоследствии в лагеря смерти евреев гнали уже без различия в их классовой принадлежности. Но и коммунистический террор отнюдь не ограничился "помещиками и капиталистами"! Впрочем, мы сейчас не о кровавой практике, а о "светлой теории". Так вот с этой точки зрения, если коммунизм был кровожаден изначально (оно и понятно – когда планируешь мировую революцию, изгонять врагов некуда, только уничтожать), то нацисты не только никогда не призывали к уничтожению евреев (а только к их изгнанию), но действительно поначалу не имели такой цели! И лишь после того, как сперва западные демократии, а потом СССР отказались принимать еврейских беженцев, нацистские лидеры стали склоняться в пользу "окончательного решения". Которое, заметим, держалось в тайне от народа Германии; несмотря на то, что антисемитизм был государственной политикой, массовых митингов в оправдание террора там не проводили, а вот в СССР митинги с требованиями "расстреливать как бешеных собак" шли вовсю. Т.е. кровавая изнанка была схожа, но "светлый фасад" у нацистов был все же почище.