— Хочешь спать? — спросил он.
— Я не хочу оставаться одна. — Честно говоря, это не ответ на его вопрос, разве что только отчасти.
— Если хочешь, я останусь с тобой.
Рей кивнула в грудь Бена.
— Ладно, пошли, — он аккуратно помог Рей встать.
Поднявшись на ноги, она всхлипнула и пошатнулась, и тогда Бен наклонился и поднял ее на руки. Рей чувствовала себя слишком слабой, чтобы возражать. Он легко донес ее до комнаты и положил на кровать.
— Останешься?
Бен встал рядом с кроватью, глядя на Рей сверху вниз. Она опустила глаза и поняла, что на ней самая потрепанная из рубашек, к тому же почти прозрачная. Это немного смущало, но главное было совсем в другом: она очень устала и не хотела терять тепло Бена.
Рей перевернулась на живот, подперла голову рукой и посмотрела на него.
— Конечно, — ответил Бен, но все равно продолжал стоять точно вкопанный.
Рей фыркнула от смеха.
— Бен, это не обязательно. Я не хочу навязываться, прости.
Но он быстро обошел кровать с другой стороны и потянул руку к пуговице джинсов. Однако передумал и убрал ее, решив забраться в постель прямо в брюках.
Он улегся сзади, и Рей поерзала и вздохнула, оказавшись в его объятиях. Было так хорошо лежать, просто прижавшись к его телу. И когда Рей задрожала, Бен обнял ее.
— Спасибо, спасибо, — прошептала она, держась за обвивающую талию здоровенную руку. Рубашка немного задралась, и кожа коснулась кожи, вынудив Рей постараться дышать медленно и ровно.
Глаза едва получалось держать открытыми, однако последнее, что она запомнила перед тем, как заснуть, — прикосновение губ Бена к макушке и тихий шепот, что ей нужно поспать.
Рей задавалась вопросом, должна ли она чувствовать себя неловко из-за того, что Бен для нее делал. Он постоянно готовил, отчего Рей не приходилось перекусывать. Не заставлял платить за квартиру, и даже настоял на покупке весьма облегчивших жизнь вещей.
Во-первых, на новом программном обеспечении, а затем на ноутбуке получше. Он сказал, что, если она станет работать с первоклассными вещами, это пойдет компании на пользу. Рей позволила себе смириться, хотя, несомненно, все было враньем. С тем же успехом это вполне могла оказаться обычная жалость.
Бен оставался загадкой во многих отношениях, и Рей чувствовала существующие между ними недомолвки. Даже когда он казался счастливым. Бен пришел в «Сопротивление» только в двадцать пять, и Лея как-то упомянула, что в юности он был необузданным.
Такое было легко представить, но очень трудно принять. Бен оказался заботливым, делал из ничего воздушные крендельки, позволял Рей выбирать для них жуткие фильмы и никогда не говорил ей «нет».
Но она также видела, что в Бене Соло таилось нечто большее, чем получалось разглядеть. И чем очевиднее становится этот факт, тем больше Рей делалась одержима этой мыслью.
Когда наступил День благодарения, Бен поведал, что не сможет отвертеться от ужина с матерью, но если Рей захочет притвориться больной, то он без проблем подыграет.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы я отказывалась от бесплатной еды? — спросила Рей, и он улыбнулся.
— Нам нужно прийти пораньше, так как готовить предстоит мне.
— Хорошо, я хочу питаться только твоими блюдами.
При этих словах на лице Бена появилось странное, почти тоскливое выражение. Он открыл рот, потом снова закрыл. Рей захотелось взмолиться: «Просто скажи это. Чтобы это ни было, о чем бы ты ни думал», но промолчала.
— Круто, — ответил он наконец. — Ей понравится, если мы принарядимся, — признался он, потирая шею.
Рей улыбнулась.
— И мне тоже.
Бен, казалось, вздохнул с облегчением.
Рей достала из шкафа простое бордовое платье-тунику, которое надела с черными легинсами и золотыми балетками. Празднично, не строго и не повседневно: мягкая ткань свободно свисала до середины бедра.
К семи утра четверга она уже была полностью готова. Бен вызвал машину до Лонг-Айленда, чтобы не нарваться на праздничную толкотню в поезде.
Рей сварила кофе и налила в специально купленные одинаковые чашки. Бен спустился по лестнице босиком, но уже одетый в костюм. С влажными волосами он выглядел так хорошо, что Рей заставила себя отвести взгляд.
— В шкафчике есть шоколадные батончики, — сказал она ему, потягивая кофе. — Я подумала, можно подождать до вечера и тогда уже нормально поесть.
Бен кивнул, схватил пару штук и положил в кожаный портфель.
Рей знала, что один из батончиков предназначался ей, и это удивительным образом согревало. Она никогда не чувствовала себя с кем-то так слаженно, так связанно. Казалось, три года — срок долгий, но на самом деле это было вовсе не так.
Что это говорило о ней? Лишь то, что все ее отношения имели конечный срок: с родителями, Финном, Беном…
О подобной хрени странно было размышлять так рано утром, но семейные праздники — это всегда странно, если у тебя нет собственной семьи, и Рей попыталась не забывать об этом, собирая сумку для ночевки. Бен сказал, что им нет смысла возвращаться сегодня вечером.
Они будут сытые, сонные, а дом большой. Рей не видела в этом проблемы, она всегда старалась наслаждаться всякой возможностью развеяться, в какой бы форме та ни проявилась. У нее никогда не было денег на путешествия, поэтому каждая остановка в новом месте казалась ей приключением.
На улице холодало, и пока они стояли на обочине в ожидании такси, Рей плотнее куталась в пальто. Листья уже опали с деревьев, и в ветре чувствовался запах снега. Бен положил руку ей на поясницу, пока она забиралась внутрь.
Он последовал за ней, почти полностью заполняя собой заднее сиденье маленькой Хонды. Когда Рей потерла руки, пытаясь отогреть замерзшие пальцы, Бен взял ее ладони в свои, растер и оставил держать в тепле.
— Спасибо, — прошептала Рей.
Он натянуто улыбнулся и кивнул.
— Напомни мне сделать тебе рождественский подарок пораньше.
— Эм, перчатки? — спросила она с широкой улыбкой.
— Конечно перчатки.
— Я сделаю все возможное, чтобы не потерять их, — пообещала она. Бен засмеялся, и его взгляд потеплел.
— Порой я точно не уверен, женился на тебе или удочерил.
— И то и другое, — ответила Рей с усмешкой, но от этих слов засосало под ложечкой. Бен не знал, что для нее эти два понятия означали одно и то же: кто-то выбрал ее, чтобы создать семью… И он, на самом деле, не сделал ни того, ни другого.
Рей прислонилась к Бену, и он тут же ее обнял. Они часто так сидели, просто прикасаясь друг к другу и даже не осознавая этого. Бен, читавший до этого электронную почту, вздохнул и выключил телефон.
— Меня всегда тошнит в машине, когда пытаюсь читать.
— Я могу почитать тебе, — предложила Рей, и Бен протянул телефон. Она пролистала почту, просмотрела непрочитанные письма и набрала ответ под его диктовку, пока он, закрыв глаза, водил пальцами по ее руке.
В конце концов Бен перестал отвечать, и его дыхание замедлилось. Уснув, он все еще обнимал ее одной рукой и прижимал к груди. Она прикоснулась к нему нежным поцелуем и тоже закрыла глаза.
Рей проснулась оттого, что Бен нежно касался ее волос. Она смущенно и сонно заморгала, после чего вспомнила, что они в машине, и, судя по напряжению в спине, уже давно.
— Мы почти на месте, — сообщил он.
Рей села и выглянула в окно. Они ехали уже в пригороде: голые деревья окаймляли улицу, а на приличном расстоянии друг от друга стояли большие дома. Через приоткрытое окно чувствовался запах океана.