— Слабая отговорка, если хочешь знать. Трудно изнасиловать парня, скажу я тебе. А ты сама не говорила на свадьбе со своим возлюбленным?
— Я старалась избежать общения с ним, но Роджер, казалось, нарочно искал меня. Бог знает почему. Может, его мучили угрызения совести. Он поцеловал меня в щеку ужасным дружеским поцелуем, потом довольно неуклюже заявил, что желает мне счастья, и что считает меня самой прелестной из девушек, когда либо им встреченных, и как хотел бы, чтобы мир был полон такими чудесными людьми, как Уилсоны.
— О, дорогая, — вздохнула Маделейн. — Надеюсь, это охладило твой пыл.
Линда проглотила комок, внезапно застрявший в горле.
— Нет, — призналась сна. — Не совсем…
Маделейн удивленно уставилась на подругу.
— Ты хочешь сказать, что все еще любишь его?
— Нет, конечно же, нет, — быстро ответила Линда, как бы оправдываясь, и вскочила, чтобы убрать пустую кружку в раковину. — Это было черт знает сколько лет назад.
Маделейн присоединилась к ней у раковины.
— Надеюсь, ты сказала правду, поскольку нет ничего глупее, как продолжать любить подобного типа. И не менее глупо отшивать других мужчин только из-за того, что однажды какой-то богатый донжуан подарил тебе поцелуй. Перестань витать в облаках, Линда, и вернись на землю. Ты не становишься моложе, осмелюсь напомнить. Когда-нибудь ты проснешься и не увидишь в зеркале помесь Элизабет Тейлор и Софи Лорен, но тогда уже будет поздно!
Линда засмеялась. Забавную фразу ввернула Маделейн. Тоже мне, помесь Элизабет Тейлор и Софи Лорен!
— Ты собираешься, сегодня на день рождения брата? — начала Маделейн с хитрым блеском в глазах.
— Да…
— Это будет великое торжество или только небольшая вечеринка.
— Вечеринки Дэна всегда грандиозные.
— А чем твой брат зарабатывает на жизнь?
— В университете он изучал вычислительную технику и маркетинг. Но потом занялся рекламой, и это принесло неожиданный успех.
— Тогда на вечеринке должно быть полно соответствующих кандидатов, — усмехнулась Маделейн.
— Кандидатов куда? — удивленно спросила Линда.
— В твои первые любовники.
Линда готова была запротестовать, но сдержалась. Все эти сентиментальные воспоминания о Роджере вызвали не свойственную ей волну безрассудства. Может быть, Маделейн права. Может, даже Мегги была права сегодня днем. Жизнь дана для того, чтобы жить. Глупо оставаться несведущей и неопытной только потому, что ты оставалась верна сумасшедшей несбыточной мечте.
— По крайней мере, иди туда с открытыми глазами, — предупредила Маделейн. — Обещай, что, если появится мужчина, который понравится тебе, ты подумаешь о том, чтобы дать ему шанс.
— Ладно, — сказала Линда, внезапно принимая решение. — Обещаю.
— Пора стать благоразумной.
То же самое не раз говорил ей Роджер тем летом. Как же она была благоразумна!
Она по горло сыта благоразумием! Ее решение последовать совету Маделейн укрепилось. Пора завести роман, чтобы избавиться от нелепой детской фантазии. Время пришло. Да, оно определенно пришло!
— Сегодня вечером я должна выглядеть потрясающе, — стиснув зубы произнесла Линда.
— Вот именно! — воскликнула Маделейн. — Действуй, детка! Живем только раз!
В десять часов вечера Линда уже сожалела о тех проблемах, которые доставляет ей сегодняшняя неотразимость. Она никогда не испытывала недостатка в поклонниках на вечеринках, но в таком наряде, как сегодня, она, похоже, променяла потенциальных «кандидатов» на страстно пыхтящих преследователей, которые вызывали у нее лишь отвращение. Линда терпеть не могла мужчин, наступавших слишком стремительно, тех, которые были уверены, что любая девушка сочтет за честь в первый же день знакомства лечь с ними в постель. Если еще один возбужденный дурак спросит «К тебе или ко мне?», она закричит.
В который раз она подумала, что допустила явный промах, если так бросается в глаза, что она непременно хочет подцепить мужика. Не следовало так игриво завивать свои длинные волосы. Или позволять Маделейн уговорить себя надеть ее золотые серьги с хрусталем, которые были пять дюймов длиной, и выглядели невероятно сексуально.
В довершение всего она не смогла надеть бюстгальтер под открытое платье, которое купила специально для этого случая, и соски ее грудей призывно выступали под шелковой тканью. Следовало купить то черное, которое сразу же приглянулось ей, но продавщица уговорила ее выбрать зеленое, сказав, что оно гармонирует с цветом ее глаз и оттеняет золотистые волосы. Линда начинала уже волноваться, что со спины может выглядеть совершенно голой под платьем, хотя на ней были облегающие трусики.
Завидев парня с остекленелым взглядом, прямиком двинувшегося к ней через переполненную народом гостиную, Линда развернулась и бросилась прочь, крепко сжимая обеими руками бокал с вином, чтобы не расплескать его на себя. Она нашла временное убежище на кухне, где Иджи, жена Дэна, безмятежно раскладывала закуски на больших блюдах.
— О, привет, Линда. Ты сегодня совершенно ослепительна. Дэн говорил, что все его приятели дружно пускают слюнки, глядя на тебя. Теперь я вижу почему. О, черт, опять звонят в дверь. Ты не могла бы спуститься, дорогая?
— Конечно.
Линда вовсе не возражала. Все лучше, чем возвращаться в гостиную.
Потягивая вино, она спускалась по лестнице в нижний холл к входной двери и размышляла о том, что Дэн весьма преуспел для провинциального парня. Стремительная карьера в рекламном бизнесе, прелестный дом в зеленом пригороде Сиднея, хорошенькая жена и замечательный сынишка, названный Клиффордом в честь деда. Все есть, а ведь сегодня ему исполнилось только тридцать два. Молодец!
Линда открыла дверь и застыла.
На пороге, спиной к ней, засунув руки в карманы брюк, стоял мужчина с большой дорожной сумкой в руке. Она сразу же узнала, кому принадлежит эта элегантно подстриженная светлая голова. Она узнала бы его в любой ситуации.
Это был Роджер.
4
Он медленно обернулся на звук открывшейся двери, двигаясь с той ленивой грацией, которую Линда помнила слишком хорошо. Не было другого мужчины, который садился бы на лошадь так, как Роджер. Не было никого, кто выглядел бы так же неотразимо, как он.
И в тридцать три года Роджер был все еще захватывающе красив. Морщинки у прекрасных синих глаз не уменьшили их блеска, и чувственные губы были по-прежнему притягательны. К знакомому облику прибавилась зрелость, которая нравилась Линде больше, чем тот образ милого юноши, который она помнила.
Его фигура, однако, не изменилась. Возможно, стала лучше. Даже те несколько лишних фунтов, которые могли бы повредить его мужественной красоте, лишь подчеркивали достоинства зрелого мужчины.
Ну почему, отметила она про себя, изучая долгожданного гостя, почему он выглядит так сексуально в обычных серых брюках и белой рубашке?
Горечь захлестнула ее, когда она вспомнила ту случайную встречу в Сиднее, когда от волнения словно онемела. Линда поклялась тогда, что не повторит подобной оплошности.
Взор ее зеленых глаз остался холодным, скрестившись с его проницательным взглядом.
— Привет, Роджер, — произнесла она небрежно. — Давно не виделись.
Пару секунд Роджер не отвечал, разглядывая ее так же внимательно, как и она его. Линду задело то, что на его лице отразилось некоторое удивление. И что-то еще, чего она не могла в точности определить.
— Да, действительно, — медленно произнес он. — Я вижу, ты изменилась.
— К лучшему, надеюсь? — спросила она с вызовом.