Теперь следовало найти телефон. И еще одно — определить, где же она, черт возьми, находится? Вряд ли можно попросить помощи у постороннего человека, объявив ему нечто вроде: «Спасите меня, я здесь!»
Телефон нашелся на столике в кухне. Серебристая «моторола»-раскладушка явно принадлежала не Витьку. Судя по сверкающему кулончику-цветочку, прицепленному к телефону, ее хозяйкой являлась обожавшая всякую блестящую мишуру девочка Кристиночка… Крыська, как ее называл Витек.
Еще одно дело сделано. Ну-с, теперь не худо бы выйти на улицу и определить, где стоит этот дом. Спросить у прохожего. Прочитать табличку на стене или на собачьем ошейнике!
И Кира вышла из дома, потом по тропинке, усыпанной белым песочком, — за ворота. Но там не было видно ни души, улочка была пуста в оба конца, и ни случайного прохожего, ни собаки с ошейником не наблюдалось. Дом стоял на отшибе. Кира решила было двинуться дальше по улице, но услышала вдруг за спиной знакомый звук. Все ясно. Идти стоит не к домам, а туда, откуда доносится звук подходящей электрички и мелодично-монотонный голос станционной вещуньи.
Станция оказалась дальше, чем Кира могла предположить. Очевидно, в чистом и прозрачном осеннем воздухе звук разносился очень хорошо. Только через двадцать минут быстрой ходьбы девушка вышла к небольшой платформе. Деревянная будочка, выкрашенная в ядовито-желтый цвет, походила на дачный туалет, но по фасаду была украшена доской. А на доске неведомый живописец изобразил покосившуюся елку, гриб под ней, домик величиной с гриб и надпись: «Пос. Болотное».
Осчастливив себя этим сакральным знанием, Кира пустилась в обратный путь. Странно, но ей не пришло в голову захватить мобильник с собой на станцию. Почему? Сидела бы сейчас на платформе и названивала Марку Дмитриевичу… Но она ведь вышла из дома только на минутку, надеясь на прохожего…
Кире не пришло в голову обратиться к дежурной по станции, которая не пребывала в стрессе после тяжелых испытаний и вполне могла бы вызвать для девушки «скорую помощь» и милицию, да и хотя бы самого министра Шойгу Сергея Кужугетовича! Почетная железнодорожница на пенсии Татьяна Сергеевна Волосюк стрессов в жизни не имела, зато у нее была непутевая племянница. Девчонка отбилась от рук, стала выпивать и гулять направо я налево. Увидев из окошка шатающуюся, растрепанную Киру, Татьяна Сергеевна глубоко вздохнула. Вот и еще одна пропащая душа! Но выйти и поинтересоваться, не нужна ли девушке помощь, дежурная по станции не сподобилась. Не то нынче время, чтоб кому попало помощь предлагать. Тут самой бы в живых остаться!
Обратная дорога далась Кире тяжелей. В голове то и дело смеркалось, шум ветвей над головой казался гулом пламени, сердце то колотилось, как у испуганного кролика, то отмеряло удары, вообразив себя метрономом.
— Мадам, вы куда? Постойте, мадам, разделите нашу компанию!
Люди, которые вышли наперерез Кире из невысокого березнячка и обратились к ней с галантным предложением, не могли показаться опасными даже в полумраке, не то что ярким утром. Это были обычные добродушные работяги, мужики лет по сорок, похожие друг на друга, как братья. Впрочем, быть может, они и были братьями. Вчера жарили шашлычки на вольном воздухе, у дачного мангала, поддали чуть больше нормы и сегодня, с утра пораньше, сбежали от нудящих жен, чтобы на воле, в рощице, опохмелить жаждущие организмы с помощью заначенной четвертушечки. Они вовсе не хотели обидеть или напугать бабенку, которая торопилась куда-то по своим делам, просто ее неровная походка показалась им вполне понятной и близкой, и они решили пригласить ее для прогулки к поселковому магазину и дальнейшего совместного угощения.
Но Кира вряд ли сейчас была в состоянии разобраться в ситуации. Приближающиеся мужчины показались ей потенциальными убийцами, опасными, как бешеные псы. Она попыталась убежать — но ноги не слушались, казались ватными, как во сне, как уже когда-то с ней было. А преследователи не отставали, их веселые голоса, которые казались Кире издевательскими, звучали все ближе и ближе… И вот в ту секунду, когда преследователи уже должны были настичь ее, Кира отпрыгнула к обочине дороги и подняла кол, выпавший, очевидно, из ограды.