— Я хотел поговорить с тобой ещё вчера, но ты не позволила мне этого, утащив в спальню, — грозно произнёс Северус бархатно-хриплым спросонья голосом. — Ты рискуешь, приглашая в наш дом неизвестно кого.
— Но Север, это не неизвестно кто, — произнесла Натали, целуя напрягшегося мужа в ключицу, в то время, как её рука легко, почти не касаясь, скользнула по его телу и исчезла под одеялом, прикрывающем их до пояса. — Они ведь студенты Игоря. Кстати, он тоже напрашивался на чай, наверное, стоит его пригласить сегодня, когда ты дома?
Северус рвано выдохнул и притянул Натали к себе, впиваясь в её губы поцелуем.
— Он опасен, как и те двое, — проговорил он, ослабляя напор.
— Не опаснее тебя, милый, — прошептала Натали, ещё теснее прижимаясь к мужу, и начиная выцеловывать дорожку, берущую начало на его губах и по прямой уходящую вниз, в тёплые недра зелёного «слизеринского» одеяла…
Прошло достаточно много времени, прежде чем разговоры в супружеской спальне возобновились, так и не снизив, на удивление, своего накала.
— Этот мальчик, Долохов, оказался братом Антонина. Он рассказал, что мои родители пропали из виду одновременно с Антонином и неким англичанином, чья памятная татушка имеется на твоём предплечье. Получается, что моя семья тоже имеет отношение к твоим, так сказать, «соратникам», — проговорила Натали и вцепилась в мужа, рывком подскочившего в попытке покинуть супружескую постель.
— Откуда?! Откуда тебе известно про Лорда и мою метку?.. — с плохо скрываемым недоверием почти прошипел Северус, пытаясь аккуратно отцепить от себя Натали.
— Дорогой, я ведь не дура и с удовольствием читаю даже газеты пятнадцатилетней давности… — снова целуя мужа в попытке успокоить его паранойю, проговорила Натали.
========== Исповедь кающегося грешника ==========
Комментарий к Исповедь кающегося грешника
Эта глава появилась благодаря моим читателям, удивившимся вопросу о метке, прозвучавшем в супружеской постели :))) И я поняла, что вот оно!!! Северус скрывал от Натали метку и им нужно поговорить!..
— Северус, — проговорила Натали, — тебе не кажется, что пришло время поговорить о делах минувших?
Снейп, в броне своего сюртука чувствовавший себя намного увереннее, посмотрел на жену, сидящую в пеньюаре возле зеркала и расчесывающую свои густые волосы, которыми она очень гордилась.
— Что ты хочешь услышать?
Льду в его голосе мог бы позавидовать айсберг, и у Натали мелькнула мысль, что зря она дала понять, что интересуется прошлым мужа.
— Северус, глупо скрывать свою метку под чарами. Это срабатывало только вначале, когда я совсем ничего не знала и не помнила. Потом я, естественно, начала интересоваться не только заклинаниями, которые мне надо было вспомнить, но и событиями, которые происходили всё это время.
Я прочла все газеты вплоть до середины столетия и изучила все статьи, в которых писали сначала о делах Пожирателей, а потом и об их арестах. Там я и обнаружила не только имя нашего друга Малфоя, но и то, которое сейчас ношу сама.
Присмотреться и понять, что ты скрываешь от меня метку, после этого было не сложно. Я не придавала значения этому факту из твоей жизни. Мне всё равно, почему ты вступил в эту организацию и каким образом избежал наказания. Я принимаю тебя таким, какой ты есть.
Но сейчас, после событий на чемпионате по квиддичу, я опасаюсь Дамблдора, у которого есть способы шантажировать тебя. Я ведь понимаю, что он не просто так поручился за тебя, и я боюсь.
Боюсь, что он заставит тебя поступать так, как будет выгодно ему. А мы ведь знаем теперь, что он мстит Принцам… Скажи, Северус, ты давал ему Непреложные Обеты?..
Взглянув на мужа, чьё лицо сейчас было почти серым, а напряжённая поза давала понять, что он с трудом сдерживает свои эмоции, Натали подскочила с пуфика.
Схватив Северуса за руку и с силой потянув, она заставила сесть его на кровать, где он сразу сгорбился, будто из него вытащили стальной стержень, который и держал спину этого гордеца ровной, и закрыл лицо руками.
Натали присела сбоку, притулившись к нему, и затихла, давая возможность собраться с духом и понять, что она ему не враг. Она надеялась, что он поверит и не закроется в своей броне ещё больше, отгораживаясь и от неё, как отгородился от остального мира.
— Ты права, это было глупо, — произнёс он глухо, не убирая ладоней от лица. — Было глупо надеяться, что ты никогда не узнаешь о моём прошлом. Не узнаешь о моих ошибках и моём предательстве.
Натали сидела не шевелясь, боясь даже вздохом нарушить создавшуюся атмосферу.
— Моё детство было совсем безрадостным. Мать, опасаясь отца-алкоголика, не баловала меня вниманием, да и жизнь наша не способствовала проявлению чувств. Единственным лучиком света в моей тусклой жизни была соседская рыжеволосая девочка, чьим хорошим расположением я желал пользоваться единолично.
И мне это почти удалось, целый год до поступления в Хогвартс, куда мы должны были отправиться вместе, я был счастлив, слушая её смех, звучавший для меня, утопал в её зелёных глазах, которые, как я верил, смотрели только на меня…
Эта идиллия закончилась первого сентября. Я поступил на Слизерин, а она на Гриффиндор…
Невзирая на недовольство слизеринцев, я продолжал с ней дружить, но мой мерзкий характер давал о себе знать всё чаще. Я не желал делить со всеми то, что, как я считал, принадлежало мне единолично.
Я всё чаще ругался с ней, в глубине души понимая, что во многом не прав. Потом мирился…
Она всегда прощала меня и даже защищала от своих гриффиндорцев, которые решили, что я прекрасный объект для их шуток и розыгрышей, очень часто достаточно болезненных и неприятных.
А я все больше углублялся в изучение темных заклинаний. Это было пугающе, но интересно.
Меня всегда интересовала магия и я удивлялся, почему её делят на тёмную и светлую? То, что считали тёмным, часто могло спасти жизнь, а вот мои противники не раз отправляли меня в больничное крыло, применяя вполне светлые заклинания, за которые их легко журили и отпускали.
В конце-концов они дошутились до того, что я чуть не погиб. Вот тут в первый раз и проявился директор. Нет, он не брал с нас, подростков, обетов, он просто заставил нас всех поверить в то, что было выгодно ему.
Виновники были благодарны за то, что их очередная выходка снова останется безнаказанной, а я, из стороны потерпевшей оказался стороной, обязанной Долгом Жизни за своё спасение. И кому?! Одному из моих врагов!..
Хуже всего было то, что рассказать хотя бы своей подруге правду о том, что произошло, я не мог. Если бы я заговорил, пострадал бы другой человек, который в этой истории хоть и был тем, по чьей вине я чуть не погиб, но не он был зачинщиком.
Зато мои противники не молчали и поделились своей версией моего спасения с моей подругой, в которую один из них был влюблён. Уж он-то постарался выглядеть в её глазах героем. После этого моя ненависть к нему была воспринята ей, как чёрная неблагодарность.
Камнем преткновения, разрушившим нашу, как оказалось, нестойкую дружбу, стало нанесённое ей мною оскорбление. Она не простила меня, хотя я умолял её об этом…
Расстроенный этим фактом, я с головой ушёл в изучение тех отраслей магии, которые были мне интересны. Вот тогда-то меня и заметил волшебник, которого я считал величайшим учёным и прекрасным политиком.
Его речи во время диспутов, на которые меня приглашали по рекомендациям Люциуса и некоторых однокурсников, вызывали в моей душе самый горячий отклик. Я рискнул поучаствовать в одном из них и был замечен.
Пребывая в эйфории, я не замечал изменений в лидере, за которым следовал. Я был молод, полон планов и идей, а то, что наш Лорд, которому я поклялся в верности, кажется, сходил с ума, не останавливало моего желания во что бы то ни стало добиться успеха.
Я желал доказать и своим врагам, и своей бывшей подруге, сразу после школы выскочившей замуж за того, кто ненавидел меня и кого я ненавидел не менее яростно, что я могу стать богатым и знаменитым.