Калеб кивнул, сцепляя получше толстую трубу, торчащую из зада Нолана. Йен стоял поодаль, наблюдая за ними, как завороженный, с выражением отвращения и ужаса.
- Когда я буду готов, быстро вытягивай трубку. Потом закроешь его зад пленкой.
Эрнест вылил содержимое ковша в трубку. Секундами позже жидкость достигла своего места назначения, и Нолан, как бешеный, задергался под веревками, его агонизирующие крики утыкались в кляп. Через мгновение он уже лежал неподвижно.
- Он уже умер? - выпалил Калеб, вытягивая железный стержень из Нолановой задницы, укутывая ее бандажами и пленкой, чтобы жидкость не вытекла.
Взяв стетоскоп со столика с инструментами, Эрнест послушал его сердцебиение. Он покачал головой.
- Нет, не умер.
Йен привалился к стене, закрыв лицо ладонями, и прохрипел:
- О боже…
- Возьми себя в руки, - сказал Эрнест. - Мы еще не закончили.
Он вытащил кляп изо рта Нолана, на ткани остались следы слюны и рвоты.
- И что теперь? - спросил Йен, сглотнув слезы, стараясь не заплакать.
Эрнест взял нюхательные соли.
- Мы продолжаем эксперимент. Должны ли мы убрать повязку?
- Но…- Йен почесал голову и шагнул вперед. - Но тогда он сможет узнать нас.
Двое других обменялись взглядами и обернулись к Йену.
- Как ты думаешь, что произойдет? - спросил Эрнест. - Железяка заблокирована в его заднице. Ты думал, он встанет и уйдет?
Йен судорожно сглотнул и пожал плечами.
- Я говорил тебе уже, что здесь не будет хорошего конца.
- Да, Эрнест, но…
- И ты обещал! Ты сказал, что хочешь принимать участие, что ты всегда будешь одним из нас. Ты поклялся наравне со мной и Калебом, ты сказал, что мы братья, черт побери!
- Я не знал, что ты имел в виду убийство!
Эрнест посмотрел на пол и сказал покровительственным голосом, почти не отличающимся от голоса его отца.
- Я говорил, что будет трудно. Я говорил, что закончится плохо. Я говорил, что мы будем делиться секретами всегда. Что из всего этого тебе непонятно, идиот ты грёбанный? Ты думал, на что я еще намекаю, мать твою?
- Ладно тебе, Йен, - сказал Калеб. - Ты должен смотреть на Нолана, как на безликого мудилу, получившего бесплатный билет. Как на пиявку, подопытного кролика. Он всего лишь проклятая лабораторная крыса.
Йен смотрел то на Эрнеста, то на Калеба и знал, что они планируют закончить. Мог ли он рассматривать Нолана как гигантскую лабораторную крысу?
Он пытался представить, что они будут делать с куском мяса, лежащем на мясницком столе, спрятанным в комнате, в которой разило влажным мертвым вином, в комнате, освещенной голой лапочкой, висящей на единственном тонком проводе. Выражения лиц его ученых товарищей были жестокими, даже злыми. Они явно наслаждались этим, и им будто не нужно будет оправдывать свои действия. Йен пытался думать, что все это необходимо для потомков, пытался забыть то, как бы Нолан провел последние минуты своей жалкой жизни.
- Ладно, - прошептал Йен. - Я с вами.
Он не знал, правда ли он имеет это в виду или нет. К данному моменту, он так думал. Что остается с ними.
Эрнест протянул ему тетрадь и ручку.
- Хорошо. Давайте продолжим. Первая запись в 18.00. Такс, поглядим…- oн стал теребить ремень большим и указательным пальцами. - Этап первый. У объекта заткнут рот и завязаны глаза. Соски зажаты, стержни и трубки вставлены. Небольшое кровотечение. Объекту… неудобно.
- Этап второй. Краткая запись около 18:45. Этап второй, клизмы из расплавленного металла введены. Объект испытывает невыносимую боль и теряет сознание. Полагаю, здесь мы начнем этап третий.
Взглянув на свои часы, он сказал:
- Повязка и кляп убраны. Объект будет возвращен в сознание и опрошен. Начать этап третий в 19.00.
Йен думал, каким же доктором станет Эрнест и вспомнил о его особом пристрастии к судебной медицине.
Эрнест продолжал диктовать.
- О возвращении сознания объекта. - Потом он усмехнулся. - Этап третий. Разбудить ублюдка.