Приближался Час Ведьм, и с его возвращением они обретали свободу. Вихрь тумана закружился вокруг деревьев, запутался в густой листве, ласкал кору, прокладывая себе путь по всей длине стволов.
Деревья были срублены, словно топором, и с треском рухнули на землю. Снова приняв человеческий облик, они застонали, корчась и извиваясь на земле. Потные обнаженные тела катались по мертвым листьям и подстилке из сосновых иголок.
Они спрятались среди коробок с выброшенными книгами в мягких обложках, ржавых игрушек и давно забытых сокровищ, погребенных под завесой пыли и паутины, в подвале старого дома. Когда-то он принадлежал Джейку. Этот дом когда-то скрывал секреты его молодости и тоску старости. Джейк был где-то посередине, остановленный проклятием на пути к достижению возраста.
Даниэль... она была его, а он - ее. Они делили этот дом во всех отношениях, кроме названия, и планировали быть вместе всегда.
- Мы не можем прятаться от нее вечно, - прошептала Даниэль, ее пыльные пальцы провели по его щеке.
- Но, ты знаешь, что мы не можем спрятаться.
- Тогда почему мы прячемся? Прячемся!
Он вздохнул и отвернулся.
- Я хотел защитить тебя.
- Если прятаться бессмысленно, тогда зачем мы тратим время? Это никогда не изменится. Зачем тратить время, которое у нас есть?
Он рассмеялся, несмотря на себя.
- Отчаяние?
- Тогда пойдем наверх. Почему мы всегда прячемся здесь внизу? Разве ты не хочешь посмотреть на них снова?
- Ты же знаешь, что мы не можем.
Даниэль обхватила руками свою обнаженную грудь.
- Мне холодно.
Джейк притянул ее в свои объятия.
- Я знаю, мне жаль.
- Не стоит. Это не твоя вина.
Но это была его вина, подумал он.
- Может быть они спят? Мы можем заглянуть наверх...
Он притянул ее ближе, пока его губы не коснулись ее губ.
- Осталось совсем немного времени, - прошептал он. - Я так долго ждал, чтобы прикоснуться к тебе.
Его голова опустилась, пока он не нашел ее грудь и нежно пососал сосок.
- Я тоже ждала тебя, Джейк, - сказала она слегка задыхаясь.
На самом деле она не хотела этого, не хотела его ощущений, близости секса. Вместо этого, она хотела просто обнять его, ласкать, дать ему понять что несмотря ни на что, она всегда будет с ним. Секс, - думала она, - был случайным. Он был прекрасен в ней - внутри нее - но это было не все, чего она хотела. Их мимолетные мгновения были напрасны.
Но, теперь она не могла остановиться, хотела, чтобы он был в ней, лелеяла ощущение его пальцев играющих с ней. Она извивалась от его рук.
Затем он довел ее до кульминации. Ее спина терлась о пол, камешки оставляли на коже крошечные красные узоры. Она почти не чувствовала этого. Ноги крепко обхватили его талию, втягивая его глубже. Она хотела чувствовать его, сильно. Хотела запомнить это. Хотела навсегда запомнить ощущение его внутри себя.
Они лежали бок о бок, тяжело дыша, тела блестели от пота, несмотря на прохладную октябрьскую ночь. Подвал был плохо утеплен и сквозь кладку проникали небольшие сквозняки.
Даниэль потянулась в темноте и сжала его руку в своей.
- Нам нужна одежда. Хотя бы одеяло.
- Я ничего не смог найти.
- Конечно нет. Не в подвале. Нам нужно подняться наверх.
- Но мои дети...
- Они уже взрослые, - огрызнулась она в отчаянии. - Они больше не дети, помнишь?
- Даниэль...
- Я ухожу! - сказала она. - Оставайся здесь, если хочешь.
Она бросилась прочь, прежде чем он успел ее остановить.
Снизу лестницы, из кухни наверху доносился слабый свет. Она знала, что час уже поздний, но это был Хэллоуин, а в эту ночь люди обычно засиживаются допоздна. Угощение, вечеринки, кто знает что еще? А может они просто оставляли на ночь свет на кухне в качестве маяка.
Джейк подошел к ней сзади и обхватил ее за живот.
- Тихо - сказал он.
Вместе они подкрались к лестнице, и Джейк прижался ухом к двери кухни. Он нащупал дверную ручку, и она повернулась в его руке. Он открыл дверь и заглянул в кухню.
Потянувшись назад, он нашел ее руку и они проскользнули внутрь, закрыв за собой дверь. При свете он мог различить ее черты, застывшие в вечной молодости. Сколько лет они были вынуждены терпеть это? Он уже давно потерял счет.
- Сюда, - прошептал он, потянув ее в сторону гостиной, как будто она не знала дороги.