Официально заточка, конечно, запрет… Почти оружие… А неофициально… По неписаным правилам тюрьмы одну заточку на хату иметь допускается, потому и мусора на шмонах на нее глаза закрывают… Вот если бы ее заполучить… Только невозможно это…Чтобы общаковую заточку к себе под подушку? Не приветствуется! Вопросов будет куча, на которые и ответить нечего…
Заточку Никита Самарский делал… Из невесть как попавшего сюда обломка полотна ножовки за полдня смастерил… Рукастый… Может быть, его попросить еще одну сделать… Возможно, не отказал бы… Только не принято в хате персональные заточки иметь… Есть одна на всех – и довольно! А объяснять, с чего ты персональной решил обзавестись… Не пройдет…
Еще в этих стенах роль оружия иногда кипяток выполняет… Бывает, что им особо вредному баландеру в рожу плесканут… Случается, что самый отчаянный арестант с кипятком и на мусора ополчится, если тот сильно его придирками по беспределу достанет… Понятно, за этим раскрутка, добавка к сроку…
Впрочем, не об этом сейчас разговор… Важнее прикинуть, поможет ли в нынешней ситуации кипяток. Кажется, вряд ли… Разве испугаешь таких тварей кипятком обычным… Да и не будешь общаковый чайник у себя под боком круглые сутки наготове держать… Кто позволит всю хату без чая, без чифира оставить…
Выходит, безоружным эту троицу придется встречать… Верно, и не может в этих условиях по-другому быть…»
Опять что-то зашевелилось в первой части сознания.
Правда, все то, что касалось «белочки», что заполняло емкий смысл глагола «мерещится», не то чтобы пропало вовсе, но круто ушло в сторону, в потемки. На первое отлично освещенное место вышло то, что до этого завершало командирскую внутреннюю инструкцию: «В одиночку не справиться…»
«В одиночку не справиться…»
Только теперь этот приговор в другой плоскости кувыркался. Ведь «не в одиночку» – это не обязательно к мусорскому лекарю на поклон, можно и в хате обо всем этом рассказать, помощи попросить… Тот же смотрун, Вован Грек – бывалый, крученый, наверняка найдет что посоветовать, подсказать… На худой конец, заручиться бы его помощью в случае, если эти гости все-таки что-то начнут…
Вот только что ему расскажешь? Про то, как очень большая гусеница из дальняка выползла? А следом такие же переростки – жаба с богомолом… Еще неизвестно, знает ли он, что это за существо такое – богомол… И – главное: разве легко ему во все это поверить? Покрутит пальцем у виска? Рассмеется в лицо? Или скажет: обоснуй! А чем обоснуешь?
Может быть, кто еще из арестантов эту троицу видел?
Если бы видели, тогда бы сказали, тогда по этой теме в хате разговор был бы… Событие все-таки в застойной здешней жизни…
Не было никакого разговора.
Значит, никто не видел ни гусеницы, ни жабы с богомолом…
Но это не значит, что они не приходили…
Почему, кстати, «приходили»? Ведь обратно они не ушли… Выходит, остались в хате… Где-то засухарились, чего-то ждут… В любой момент могут снова объявиться… Всеми тремя персонами… Опять же, зачем? Чтобы с собой забрать? Куда? Или что-то нехорошее прямо здесь сотворить?
Показалось, что еще совсем недавно очень ясная граница между двумя частями его сознания завибрировала, утратила часть четкости, а после и вовсе пропала. После этого в мыслях чехарды не грянуло, просто мыслей этих стало совсем немного и все они вокруг главной темы сгрудились. А главная она целиком о том, как гости себя поведут и что вообще им здесь надо.
Как-то по-тихому и о другом подумалось: вдруг эта компания кого-то за собой подтянула и подкрепление это уже здесь в хате хоронится, своего времени Ч дожидается?
Может быть, все-таки поделиться с Вованом-смотруном? Рассказать, какие гости в хате своего часа караулят и, того гляди, объявятся? Вдруг поверит, поможет…
А, если наоборот? Ведь было, буквально вчера было, тот же Вован Грек отвесил леща Сашке Касперу, когда тот припадок эпилепсии стал изображать… У Каспера голова так и дернулась… И никакого врача звать не потребовалось… Так этим дело и не закончилось. Смотрун еще своей шестерке, Коляну Пушкину шепнул… Тот Касперу добавил… Хорошо добавил…
Стоит ли вовсе про гусеницу, жабу и богомола в хате озвучивать? Или… Самое реальное здесь все-таки на себя одного рассчитывать. А это значит, одному против троих… Без заточки, без кипятка, только с голыми руками…
Еще раз очень внимательно посмотрел он по сторонам.
На всякий случай посмотрел… Потому как знал, что ни тяжелого, ни острого в хате не найти. Скользнул взглядом по дубку и двум лавкам: все добротное, из металлических уголков сработанное. Все так же основательно к полу приварено. Ни сдвинуть, ни своротить!