Она отбивалась от них и кричала:
— Отпустите меня, сволочи! Это мой брат, и один гад за это ответит.
— Бога ради, замолчи! — прикрикнула на нее Аламена.
Чинк уставился на нее, лицо его было искажено гримасой ярости. Аламена замолчала и взяла себя в руки.
Из дверей соседнего дома появился цветной полицейский. Увидев толпу, он выпрямился и начал приводить в порядок свою форму.
— Что случилось? — спросил он громким, но неуверенным голосом. — Кто-то пострадал?
— Даже очень, — фыркнул остряк из толпы.
Полицейский протиснулся к корзине и уставился на труп. Воротник его синей форменной рубашки был расстегнут, и от него разило потом.
— Кто его зарезал? — спросил блюститель порядка.
— Какой ты любопытный! — высоким фальцетом отозвался Поросенок.
Полицейский поморгал, потом вдруг улыбнулся, обнажив ряд желтых зубов.
— Ты не с эстрады, дружище?
Все взгляды устремились на него. В сером рассветном полумраке лица превратились в темные пятна. Всем хотелось знать, что он будет делать.
Но полицейский стоял ухмыляясь и не делал ровным счетом ничего. Он не знал, что делать, и не очень из-за этого волновался.
Где-то вдалеке послышалась сирена. Толпа стала таять.
— Всем оставаться на месте, — скомандовал полицейский.
На Седьмой авеню замигал красный глаз патрульной машины. Она со скрежетом развернулась и сделала двойную парковку. С противоположной стороны выскочила вторая, а из-за угла, со 132-й улицы, и третья, чуть было не столкнувшись со второй. Четвертая вылетела на Седьмую со 129-й и, визжа сиреной, помчалась совсем в другую сторону.
В пятой патрульной прибыл белый сержант из участка.
— Никому не расходиться, — зычно распорядился он.
К этому времени из окон стали высовываться полуодетые жители окрестных домов. Кое-кто выбежал на улицу.
Сержант приметил белого человека в белой рубашке с короткими рукавами и брюках хаки, стоявшего чуть поодаль.
— Вы работаете в этой бакалее? — спросил его сержант.
— Я управляющий.
— Тогда откройте магазин. Мы соберем там подозреваемых.
— Я протестую, — заявил управляющий. — Меня сегодня обокрал черномазый прямо у меня на глазах, а полицейский его не смог задержать.
Сержант уставился на цветного полицейского.
— Это был его дружок, — донес управляющий.
— А где он сейчас? — спросил сержант.
— Понятия не имею. Мне пришлось вернуться, чтобы открыть магазин.
— Вот и открывайте, — буркнул цветной полицейский.
— Если что-то пропадет, отвечать буду я, — добавил сержант.
Управляющий молча пошел открывать.
К обочине в конце квартала незаметно подрулил черный седан, и из него тихо вышли двое высоких чернокожих в черных костюмах. У костюмов был такой вид, словно в них спали. Чернокожие вышли и зашагали к месту происшествия. Слева пиджаки у них оттопыривались. Сверкающие ремни портупеи пересекали перед синих рубашек.
Один из них с обожженным кислотой лицом задержался у дальнего края толпы, второй прошел вперед.
Внезапно кто-то громко крикнул:
— Смир-рно!
— Рассчитайсь! — добавил второй.
— Детективы Могильщик Джонс и Гробовщик Джонсон по вашему приказанию явились, генерал, — пробормотал Поросенок.
— Господи! — ахнул Чинк. — Нам только не хватало этих головорезов.
Сержант сказал, подмигнув белому полицейскому:
— Ведите их в магазин, Джонс и Джонсон. Вы-то знаете, как с ними обращаться.
Могильщик мрачно на него покосился.
— Для нас они все одинаковые, комиссар, — буркнул он, — черные, белые, голубые, пегие. — И, обернувшись к толпе, добавил: — А ну вперед, братцы кролики.
Пока полицейские загоняли в стойло подозреваемых, к магазину подъехал и затормозил большой кремовый «кадиллак» с откидывающимся верхом. Сейчас, впрочем, верх был опущен. На каждой дверце было изображено по игральной карте. В уголках каждой из них были нарисованы соответственно пики, черви, трефы и бубны. Каждая дверца была величиной с дверь амбара.
Одна из дверц распахнулась, и из «кадиллака» вылез человек. Он был высок ростом, но его шесть футов не производили особого впечатления из-за покатых плеч и длинных рук. На нем был серо-голубой шелковый костюм, светло-желтая шелковая рубашка, на галстуке было вышито оранжевое солнце на синем утреннем небе. Туфли начищенные, темно-коричневые, на резиновой подошве, заколка для галстука в виде маленькой десятки червей — с опаловыми червами. Три кольца, в том числе массивный золотой масонский перстень, алмаз желтой воды в золотой оправе, а также большой пестрый камень неизвестной разновидности, также в золотой оправе. Запонки — золотые квадратики с брильянтовыми глазками. Столь большое количество золота он носил на себе не из тщеславия. Он был профессиональным игроком, и это был его портативный банк, которым можно было воспользоваться в случае крайней необходимости.