Мы верим, что подкупить и обмануть весь народ не смогут "имущие и влиятельные лица" при свободе предвыборной агитации.
("Временное революционное правительство и социал-демократия" т.1 стр.153.)
Из всех буржуазных групп, выставивших собственные списки кандидатов, наиболее неопределенное положение занимают беспартийные группы…
Кто они, откуда они и куда держат путь?
Все они — буржуазные группы. Это большей частью — купцы, промышленники, домовладельцы, люди "свободных профессий", интеллигенты.
У них нет принципиальных программ. Избиратели так и не узнают, чего собственно добиваются эти группы, приглашающие обывателей голосовать за них.
У них нет муниципальных платформ. Избиратели так и не узнают, каких улучшений требуют они в области городского хозяйства, из-за чего, собственно, голосовать за них.
У них нет прошлого, ибо их не было в прошлом.
У них нет будущего, ибо они исчезнут после выборов, как прошлогодний снег.
Они возникли только в дни выборов и живут только в данную минуту, пока есть выборы: пробраться бы как-нибудь в районную думу, а потом хоть трава не расти.
Это — боящиеся света и правды беспрограммные группы из буржуазии, старающиеся контрабандным путем протащить своих кандидатов в районные думы.
Темны их цели. Темен их путь.
("Муниципальная кампания" т.3 стр.76.)
Итак, что такое нынешняя Дума и каково должно быть наше отношение к ней?
Еще из манифеста 17 октября было известно, что особенно больших прав Дума не имеет: это — собрание депутатов, которое "имеет право" совещаться, но "не имеет права" переступать существующие "основные законы". За ней надзирает Государственный совет, который "имеет право" отменить любое постановление Думы. А на страже стоит вооруженное с ног до головы царское правительство, которое "имеет право" разогнать Думу, если она не удовольствуется совещательной ролью.
Что же касается лица Думы, то мы и до открытия съезда знали, из кого она будет состоять, мы и тогда знали, что Дума в большей части должна будет состоять из кадетов. Этим мы вовсе не хотим сказать, будто сами кадеты составили бы большинство в Думе, — мы лишь говорим, что приблизительно из пятисот членов Думы одну треть составили бы кадеты, другую треть составили бы промежуточные группы и правые ("партия демократических реформ", умеренные элементы из беспартийных депутатов, октябристы и пр.), которые в моменты борьбы с крайними левыми (с рабочей группой и группой революционных крестьян) объединились бы вокруг кадетов и голосовали бы за них, и, таким образом, хозяевами положения в Думе были бы кадеты.
А кто такие кадеты? Можно ли их назвать революционерами? Конечно, нет!
Тогда кто же такие кадеты? Кадеты — это партия соглашателей: они хотят ограничения прав царя, но не потому, что они якобы сторонники победы народа, — царское самодержавие кадеты хотят заменить самодержавием буржуазии, а не самодержавием народа (см. их программу), — а для того, чтобы и народ умерил свою революционность, взял обратно свои революционные требования и как-нибудь столковался с царем, кадеты хотят соглашения царя с народом.
Как видите, большинство Думы должно было составиться из соглашателей, а не революционеров. Это было само собой ясно еще в первой половине апреля.
Таким образом, бойкотируемая и бессильная, с ничтожными правами, с одной стороны, нереволюционная и соглашательская в своем большинстве, с другой, — вот что собой представляла Дума. Бессильные и без того обычно становятся на путь соглашательства, а если к тому же у них и устремления нереволюционные, то они тем скорее скатываются к соглашательству. То же самое должно было случиться и с Государственной думой. Она не могла целиком стать на сторону царя, так как она желает ограничения прав царя, но она не могла перейти и на сторону народа, так как народ выдвигает революционные требования. Поэтому она должна была стать между царем и народом и взяться за их примирение, т. е. заняться толчением воды в ступе. С одной стороны, она должна была убедить народ, чтобы он отказался от "чрезмерных требований" и как-нибудь столковался с царем, а, с другой стороны, она должна была явиться маклером перед царем, чтобы он малость уступил народу и тем самым положил конец "революционной смуте".
Вот с какой Думой имел дело Объединительный съезд партии.
("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.260.)
Дума — это ублюдочный парламент. Она только на словах будет обладать решающим голосом, на деле же у нее будет лишь совещательный голос, ибо в качестве цензоров над нею будут стоять верхняя палата и вооруженное до зубов правительство. В манифесте прямо говорится, что ни одно постановление Думы не может быть проведено в жизнь, если его не одобрят верхняя палата и царь.