Поэтому надо выбирать: либо вместе с рабочими и крестьянской беднотой за революцию, либо вместе с капиталистами и помещиками против революции.
("О Временном правительстве" т.3 стр.42.)
Кто садится меж двух стульев, тот предает революцию. Кто не с нами, тот против нас!
("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.251.)
Я думаю, что всякая народная революция, если она является действительно народной революцией, есть революция творческая, ибо она ломает старый уклад и творит, создает новый.
Конечно, не может быть ничего творческого в таких, с позволения сказать, "революциях", какие бывают иногда в некоторых отсталых странах в виде игрушечных "восстаний" одних племен против других. Но такие игрушечные "восстания" никогда не считались марксистами революцией. Речь идет, очевидно, не о таких "восстаниях", а о массовой народной революции, подымающей угнетенные классы против классов-угнетателей. А такая революция не может не быть творческой.
("Беседа с первой американской рабочей делегацией" т.10 стр.99.)
…революция растет и крепнет именно в схватке с контрреволюцией
("Своим путем" т.3 стр.272.)
Революция не умеет ни жалеть, ни хоронить своих мертвецов.
("Окружили мя тельцы мнози тучны" т.3 стр.386.)
Движение революции нельзя рассматривать, как движение по сплошной восходящей линии. Это книжное, не реальное представление о революции.
Революция движется всегда зигзагами, наступая и громя старые порядки в одних районах, терпя частичные поражения и отступая в других районах.
("Беседа со студентами университета им. Сун Ят-сена" т.9 стр.260.)
Никогда нельзя изображать развитие кризиса, как восходящую линию нарастающих провалов. Никогда такого кризиса не бывает. Революционный кризис развивается обычно в виде зигзагов: маленький провал, потом улучшение положения, потом более серьезный провал, затем некоторый подъем и т. д. Наличие зигзагов не должно давать основания думать, что дела буржуазии поправляются.
Поэтому благодушие тут опасно. Опасно, так как кризис может подвинуться быстрее, чем думают, и тогда французские товарищи могут быть застигнуты врасплох. А партия, застигнутая врасплох, не может руководить событиями.
("Речь во французской комиссии VI пленума ИККИ" т.8 стр.101.)
В период нарастающего кризиса всегда правые поднимают голову. Это общий закон для революционного кризиса. Правые поднимают голову, ибо они боятся революционного кризиса и поэтому готовы сделать все, чтобы оттащить партию назад и не дать развиться нарастающему кризису.
("Речь во французской комиссии VI пленума ИККИ" т.8 стр.102.)
Неточность в речах ораторов: что мы переживаем, реакцию или контрреволюцию. Во время революций реакций не бывает. Когда у власти сменяются классы, это не реакция, а революция или контрреволюция.
("Выступление на экстренной конференции петроградской организации" т.3 стр.124.)
…в революционную эпоху невозможно устоять на одной точке, тут можно лишь двигаться — вперед или назад. Поэтому, кто старается остановиться во время революции, тот неминуемо отстанет, а кто отстал, тому нет пощады: революция толкнет его в лагерь контрреволюции.
("Отставшие от революции" т.3 стр.63.)
Когда кризис власти разрешается, то это значит, что известный класс стал у власти…
("Выступление на экстренной конференции петроградской организации" т.3 стр.122.)
Французская империалистическая республика дает массу примеров того, как представители капитала, сами не входя в кабинет министров, "пускают" туда мелкобуржуазных "социалистов" для того, чтобы, спрятавшись за кулисами и действуя чужими руками, беспрепятственно грабить страну. Мы знаем из истории, как финансовые тузы Франции, выдвигая во главе министерства "социалистов" (Бриан! Вивиани!), а сами стоя за их спиной, с успехом проводили политику своего класса.
("О разрыве с кадетами" т.3 стр.276.)
Не удивительно, что французскую революцию возглавляли буржуазные демократы, а рабочие плелись в хвосте этих господ, "рабочие боролись, а буржуа приобретали власть".
("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.255.)
Нынешняя Россия во многом напоминает нам Францию времен великой революции. Это сходство, между прочим, выражается в том, что и у нас, как во Франции, контрреволюция ширится и, не умещаясь в собственных границах, вступает в союз с контрреволюцией других государств — она постепенно принимает международный характер. Во Франции старое правительство заключило союз с австрийским императором и прусским королем, призвало себе на помощь их войска и повело наступление на народную революцию. В России старое правительство заключает союз с германским и австрийским императорами — оно хочет призвать себе на помощь их войска и потопить в крови народную революцию.