Мальчик замолк на полуслове, разглядев третьего из гостей. Он обомлел, позабыв закрыть рот.
Элькит и Джастин расступились, пропуская вперёд ошеломленного Лиарина. Чаровница дёрнула за рукав Джастина, увлекая рыцаря в дом и оставляя эльфов наедине.
Они молчали, изучая потрясённые лица друг друга. Лиарин не смог сдержать слёз, и они потекли по щекам. И тогда юноша бросился ему на шею, ибо последние сомнения оставили его, и Лиарин сжал его в объятиях.
– Я нашёл вас! Я нашёл тебя… – тихо прошептал он, глотая слёзы и крепко сжимая сына.
И мальчик всхлипнул на его плече:
– Отец!
Сердца их стучали как набатные колокола. Они отстранились немного друг от друга, разглядывая сквозь пелену слёз. Лиарин не отпускал рук сына – всё сбылось, но казалось зыбким сном. Эльфу чудилось, что стоит отпустить ладонь Киралейна, и тот исчезнет, как видение.
– Я знал, что ты найдёшь нас, – улыбнулся мальчик. – Я так хотел этого!
– Прости меня! – взмолился Лиарин. – Я старался, но никак не мог догнать вас. Твоя мама надёжно скрывала следы. Я всё время опаздывал! Но я думал о вас каждый день! Прости, что я не пришёл раньше! Ты вырос таким большим, а я даже не видел этого. Но теперь я буду рядом. Всегда буду!
– Я знал, что ты придёшь, – отозвался Киралейн. – И я ждал. Я научился уже стрелять из лука и немного драться на мечах. Я всё думал о нашей встрече… Хотел показать тебе, каким воином стал. А теперь вот плачу, как сопливая девчонка, – парень вытирал мокрые голубые глаза, которые от слёз сияли ещё ярче.
Лиарин снова обнял его и, улыбаясь сквозь слёзы, молвил:
– Если это тебя утешит, я, как видишь, тоже пустил слезу, хоть я и твой отец, и эльфийский князь. Но сегодня я обрёл тебя и имею право на слёзы!
– Я так давно ждал тебя, – отозвался юный эльф. – Мама столько рассказывала о тебе и нашей родине. Ожидание было тяжким. Я хотел даже искать тебя, отец, но она не пустила. Я хотел ехать в Эльфийскую Долину, но не мог оставить маму. Я должен был защищать её и заботиться о ней.
Слёзы по лицу юноши потекли ещё быстрее. Сердце Лиарина вздрогнуло и болезненно сжалось.
– Что с ней?
– Мама… Не знаю, сколько ещё проживёт она, – тихо ответил Киралейн. – Она не встает с постели уже третий месяц. Она очень больна!
Лиарин отступил на шаг, оборачиваясь на тёмный вход. Из дома появились Джастин и Элькит.
– Прости, Киралейн! Мы ещё наговоримся, а сейчас я должен видеть твою маму, – Лиарин поспешил к дому.
Джастин тихо шепнул:
– Мы не сказали ей о тебе… Иди! Верни ей свет надежды!
Рыцарь отступил, пропуская эльфа вперёд.
В доме царил полумрак. Трещал в очаге огонь.
У Лиарина подкосились ноги, едва он увидел Мару Джалину. Она лежала на постели, укутанная одеялом.
Она сильно изменилась. Бледная, худая, она выглядела почти неживой. Тёмные тени легли под глазами, а рука и вовсе казалась восковой.
Жизнь, цветущая в этом юном теле, ныне покинула его. Слишком тяжёлая судьба выпала на её долю! Скитания и тревоги, вечный страх преследования и долгое одиночество подорвали здоровье Мары. Ей было только двадцать пять, но она выглядела старше, и седины уже сверкали в каштановых прядях, и первые морщинки пробежали по бледной коже.
И видя, что сталось с нею, Лиарин задохнулся от скорби и боли. Он опустился на колени подле её ложа, не смея коснуться той, которую почитал, как божество.
Мара зажала рот правой рукою, сдерживая испуганно-изумленный возглас.
– Эрсель моя, любовь моя, жизнь моя! – прошептал Лиарин, отнимая её ладонь от лица и нежно целуя ослабевшие пальцы.
Мара беззвучно плакала.
– Ты пришёл! Ты пришёл… – проронила она слабым голосом. – Я уже не надеялась на это. Но почему же так поздно?! У меня теперь уже нет времени. Совсем нет!
– Прости меня, Эрсель! – взмолился Лиарин. – Я спешил. Но ты умело пряталась. Я знаю, нет мне прощения. Я обидел тебя, обрёк на все эти злоключения. Прости меня, я был так глуп! Я не говорил многое, что хотел сказать. Теперь я могу, могу сказать всё, что нёс в себе эти годы!
– В этом нет нужды, – отозвалась Мара, и слёзы, жемчужинами скатываясь по её щекам, разбивались о постель. – Ты здесь, и это говорит больше, чем все слова мира! Я не думала, что встреча наша будет такой. Что ты найдёшь меня умирающей, постаревшей и высохшей от болезни.
Она отвернулась, словно не желая, чтобы он видел её лицо. Но Лиарин нежно взял её за подбородок и, заглянув в глаза, промолвил:
– Ты прекрасна! Ты самая прекрасная на земле! И даже за Морем. И ты не умрёшь!