В итоге Маре удалось войти в крепость, а Лиарин остался снаружи, защищая вход от натиска чёрных солдат. Вслед за тем подъехал Эктавиан. И вовремя, что ни говори! Он поспешил на выручку другу, вместе они положили немало слуг Катараса.
– Надо помочь дамам! – крикнул Лиарин.
Однако сказать это было проще, чем сделать.
Но тут что-то случилось там, на поле боя, что-то, что отвлекло воинов врага от двух эльфийских князей. И друзья бросились в крепость. Они поспешно заперли дверь на засов, которая незамедлительно начала содрогаться под громовыми ударами чёрных воинов.
– Скорее наверх, Каргиона была там! – крикнул Лиарин.
– Нет, не туда! – возразил Эктавиан.
И яркий, почти белый силуэт пророчицы Алагианы, возникший рядом мягко подтвердил:
– Ты прав, Великий князь. На вас лежит миссия важнее, чем уничтожение Каргионы. Идите за мной!
– Но там моя жена и госпожа Элькит! – возразил Лиарин.
– Верь мне, князь! Они справятся с ведьмой. Это их бой. Но все их старания будут напрасны, если вы не послушаете меня. Ступайте за мной!
И призрак пророчицы заспешил по пустым лабиринтам, уводя двух эльфийских воинов куда-то в подземелье мрачного чёрного замка.
***
А на равнине Каран Гелана сражались тёмное и светлое войско, и в центре этой беснующейся массы сцепились их правители.
Король тьмы, древний чародей Катарас, теснил юного и светлого принца, ещё не столь умело владеющего мечом. Не устоял мальчик под натиском страшного врага, упал на землю, беспомощно ожидая удара, и Катарас уже торжествующе ухмыльнулся, предчувствуя абсолютную безоговорочную победу.
Но прямо пред ним, как из-под земли, выросли сияющие белизной Воины-Призраки.
– Огин! Лаудус! – прошипел как змей Катарас.
И ненависть сочилась ядом с его меча, капая на землю и выжигая её дотла.
Киралейн поднялся, сжимая волшебный меч Галедана, и шагнул между призраками.
– Во имя света! – грозно молвили Герои и коснулись своими прозрачными мечами оружия принца-полуэльфа. И в тот же миг эти трое слились в одно целое.
Киралейн озарился таким же ярким сиянием, которым горели призраки, и сила его стала непоколебима. Три удара нанёс он Катарасу, и Маг едва смог их отразить. Ужас сковал Повелителя Юга. И четвёртый стал смертельным.
В самое сердце поразил меч Галедана Мага, пройдя без труда и стальную кольчугу, и чёрную душу. Дикий крик ужаса прокатился над полем битвы, и, вспыхнув огнём, в пыль и тлен обратился Великий и Непобедимый Чародей Катарас!
На месте его осталась лишь кучка пепла и меч Галедана, и ветер равнины развеял прах Повелителя Юга по кровавому полю битвы.
Призрачные эльфы вновь возникли рядом с Киралейном. И юный принц Лейндейла только теперь понял, что он одержал победу над чудовищным злом и почувствовал, сколько сил ушло у него на это.
Усталость навалилась на Киралейна, столь сильная, что он едва устоял на ногах. Но его поддержал Орен, осыпая поздравлениями. Киралейн меж тем озирался, ища родителей.
Увидев гибель своего правителя, войска Каран Гелана бросились к замку, ища спасения, но он оказался заперт изнутри. И тут отчаянный вопль, донёсшийся из башни, сотряс воздух, и чёрные воины поняли, что гибель близка…
Когда Мара добралась до вершины замка Катараса, она увидела жуткую картину разрушения. Многое в зале было разбито и сожжено.
В центре состязались в магии Каргиона и Элькит. Волшебный невидимый щит спасал эльфийскую кошку от синих молний, которыми в озлоблении осыпала её чёрная ведьма.
Мара укрылась за статуей рыцаря, одетого в серебряные доспехи, начищенные до зеркального блеска. И достала из колчана три стрелы.
– Каргиона! – крикнула принцесса.
И три стрелы, одна за другой, вонзились в грудь ведьмы, когда та обернулась. Колдунья вскрикнула страшно и из последних сил метнула в девушку мощнейшую синюю молнию. Маре показалось, что она заглянула в глаза самой смерти, но убийственный луч чудесным образом отразился от серебряных лат статуи и от начищенного до зеркального блеска щита, за которым успела укрыться Эрсель, и возвратился к самой Каргионе.
Он пронзил ведьму, натолкнулся на невидимую защиту Элькит и так и завис в воздухе, как отражение между двумя зеркалами, потрескивая и искрясь. Охваченная синим пламенем, старуха взвыла так, что вздрогнули стены. Она верила до конца в свою победу и уж тем более не ожидала, что погибнет от собственной магии.
Мара отшвырнула щит и отскочила от статуи-ловушки к двери. Грохот, подобный грому, потряс зал, и ведьма рассыпалась пеплом.