Эльфы расступились, и Мара Джалина увидела, как по мраморной дорожке шли рука об руку Элинэль и Эктавиан.
Княжна сегодня казалась ещё краше, чем всегда. На ней было тёмно-синее платье, цвета вечернего неба, на котором мерцали вышитые серебром звёзды. Сияющая вуаль летела за её плечами, венок из белых лилий украшал тёмные волосы.
Эктавиан, напротив, был в светлых одеждах, а лёгкий белоснежный плащ отделан серебром. На груди у эльфов блистали, как звёзды, камни-самоцветы, подобные тем, что дремали на ветвях Кэнтрианэ. Встав вполоборота к Лаяне, жених и невеста не отрывали взгляда друг от друга, пока Великая княгиня протянула к ним руки, словно желая обнять их, и заговорила.
– Я – Великая княгиня народа Элдинэ, – сказала Лаяна, – и мне дарована власть сочетать души эльфов в священном браке. Я делала это уже не раз, но теперь особенная ночь! Сегодня я вручаю тебе, Эктавиан, сын Лароса, из рода Лаудуса, сокровище моего сердца – моё дитя Элинэль. Моя возлюбленная дочь, отныне ты становишься супругой этого достойного эльфа. Будь ему верной женой и добрым другом, как и я была все эти годы твоему отцу! Я знаю, что сегодня сбывается ваша мечта, и всем ведомо, как вы любите и уважаете друг друга. И всё же я обязана спросить вас: уверены ли вы в своём выборе? Ибо любовь эльфа – это на всю долгую вечность, и здесь нельзя ошибиться! Пришли ли вы сюда по доброй воле?
– Да, ясная госпожа! – торопливо ответил Эктавиан. – Не только по доброй воле, но и с величайшим наслаждением! И я обещаю беречь её, как своё собственное сердце, ибо истинно Вы отдаёте мне сокровище!
Лицо Элинэль осветила жемчужная улыбка.
– Мама, будь спокойна за мою судьбу! Я пришла сюда по доброй воле. И я постараюсь выполнить твой наказ и стать женой, достойной князя Эктавиана.
– Тогда мне остаётся лишь дать вам моё благословение. Обменяйтесь камнями!
Элинэль и Эктавиан сняли с шеи эльфийские самоцветы и надели их друг другу. В этот момент Лаяна взмахнула рукой и осыпала их серебряной пыльцой. Она заискрилась в ночи. И Мара вдруг подняла голову к небу и заметила, к своему удивлению, что звёзды стали как-то больше и ярче, а затем мерцающий свет снизошёл с небес и окутал эльфов-молодожёнов сияющим облаком.
И тогда все Элдинэ, как они сами называли себя, в один голос запели светлую дивную песню на языке, непонятном Маре, но прекрасном, и ей казалось, что к голосам дивного народа примешались шум ветра, и звон ручья, и пение птиц, и шелест серебряной листвы.
– Отныне, его память – твоя память, а её память – твоя навсегда. Вы обменялись эльфийскими камнями: это не просто самоцветы – это ваши сердца, ваши души, ваш дар бессмертия. Теперь ваши души слились в одну. И нет больше иной судьбы, как только вечно идти вместе, рука об руку, как вы пришли сюда сейчас. И да хранят звёзды вашу любовь! – добавила Лаяна, когда хор голосов смолк.
Великая княгиня с улыбкой поцеловала дочь в лоб, затем обняла Эктавиана. Эльфы снова запели. А молодожёны после счастливых объятий и долгого поцелуя, приблизились к гостям в первом ряду. Элиран обнял их и поцеловал в лоб, затем этот обряд проделали родители Эктавиана и другие. Жениха и невесту без конца целовали и поздравляли, а эльфийский хор продолжал греметь, наполняя воздух волшебством.
– Они славят жениха и невесту, желают им счастья и вечной любви, славят Небеса, наш Благословенный Край и дары Леса, – услышала Мара над ухом мягкий женский голос.
Она обернулась. Ей приветливо улыбалась дама с золотой косой, уложенной на голове в виде короны. На вид ей было лет тридцать, но на деле Мара боялась предположить, сколько ей столетий: это была мать Лиарина – Нэя.
– Наверное, тебе хотелось знать, что они поют… – продолжила златокосая эльфийка.
– Благодарю Вас, ясная госпожа! – ответила Мара с улыбкой.
– Пойдём к столу! – эльфийка взяла девушку под локоть. – Я видела, что мой сын и Эктавиан тебя опекают, но сегодня им не до этого. А мне не хочется, чтобы на свадьбе кто-нибудь грустил. Ныне радостная ночь для нас. Будет много песен, а потом танцы. Ты тоже должна спеть! Если тебе понравится, то, может, ты останешься подольше. Я бы хотела, чтобы ты присутствовала и на свадьбе моего сына! Он, знаешь ли, немного привязался к тебе…
– Разве Лиарин женится? – спросила Мара почти равнодушно, но сердце её трепетало в груди, словно ожидая приговора.