Атаман поглядел на Мару так, чтобы до неё дошёл смысл его слов. И девушка снова в смущении склонила голову.
– Хотя это вряд ли произойдёт… Никто здесь не посмеет тронуть тебя. Все знают, что я дрался за тебя, и что ты – моя женщина.
– Твоя женщина? – не выдержала Мара Джалина. – Я – не вещь! И я не пойму смысла твоих слов. Кто дал тебе право так считать! Говори яснее, господин Далейн, что значит: «ты – моя женщина»?
Атаман приблизился к ней почти вплотную и, заглянув в испуганные и возмущенные глаза девушки, прошептал ей в лицо, коснувшись тёплым дыханием:
– Пока это значит только то, что никто здесь не посмеет тронуть даже пальцем ни тебя, ни твоего сына!
Маре стало стыдно за свой дерзкий протест, и она даже покраснела.
– Простите, господин Далейн! Я могу идти? – тихо сказала она, не поднимая глаз.
– Иди!
И Мара поспешила наружу.
Вернувшись в хижину, Мара обнаружила Налану, на коленях у неё сидел Киралейн, которого она поила молоком.
– Ну что? – спросила женщина.
– Поступаю в твоё распоряжение, – сказала Мара, присаживаясь и беря на руки подбежавшего сына. – Ты была права, Налана – мне очень повезло! Только… он… как-то странно смотрит на меня, ваш атаман Далейн. Этот взгляд пугает меня.
– Что за глупости ты придумала? Смотрит, как любой мужчина на красивую молодую женщину. Не пугаться надо, а радоваться! Из всего здешнего сброда, он самый достойный. Если он оставит тебя подле себя, считай себя счастливицей! И да не допустит Творец Милосердный, чтобы ты приглянулась кому-нибудь другому!
– Нет, всё не так! Вернее, не совсем так… Я не понимаю, что значит этот взгляд. В любом случае, я не считаю, что мне улыбнулась удача в лице вашего атамана. Я была вполне довольна жизнью, оставаясь свободной. И отдала бы всё на свете, чтобы оказаться вдали отсюда, рядом с тем, кто мне действительно дорог. Но я, в самом деле, сбита столку, твой атаман повёл себя очень благородно, он и намёка не сделал, что хочет от меня… Ну, ты понимаешь! – Мара Джалина смутилась и не договорила. – И всё-таки у него такой странный взгляд. Не знаю… Нет, не знаю, как объяснить!
– А я, кажется, догадываюсь, – ответила Налана. – Сегодняшний поединок с Гриером, странный взгляд… Учитывая, что ты мне кое-кого напоминаешь, я поразмыслила и поняла, что здесь не так.
– И что же? – спросила Эрсель, усаживаясь поудобнее.
– Ты похожа на женщину, которую он любил, – ответила Налана. – Я знала её. Ты и вправду очень её напоминаешь. Твои волосы, глаза, рост, фигура, даже жесты, голос – всё похоже! Чем больше я присматриваюсь к тебе, тем это очевиднее.
– Где же она теперь? – заинтересовалась Мара.
– Догадайся сама! – хмуро ответила разбойница. – У нас здесь лишь одна дорога, и ведёт она туда, откуда не возвращаются. Далейн пришёл в Разбойничий лес двенадцать лет назад. Красавец! Из знатного рода… Когда-то он жил в Ласне, в богатом доме, не менее роскошном, чем дом моих родителей. Успех и богатство принесли ему немало друзей, но и немало врагов. И любовь, разумеется.
У него была красавица-жена. Элладина, так её звали. Та самая, на которую ты походишь. Пожалуй, она была слишком хороша! Потому что приглянулась сыну тогдашнего правителя Ласны.
Парень этот, Галик, был избалованным увальнем. Привык получать всё, что вздумается. Он Элладине проходу не давал. А та, не будь дура, взяла да и пожаловалась мужу. Далейн это так не оставил, поговорил с Галиком по душам, объяснил, что да как, вежливо, без рукоприкладства.
С тех пор князёк ласнийский чужую жену оставил в покое, но обиду затаил в сердце чёрную, и она жгла его разум и душу, требуя отмщения за унижение.
И вот, однажды вечером, Галик и четверо его дружков явились непрошено в дом Далейна. Защищая Элладину, наш атаман убил сына правителя. Дружки его тотчас разбежались.
Вся столица знала, каким негодяем был этот покойный Галик! Но Князь ласнийский не мог спустить с рук гибель единственного сына!
Тогда Далейн и Элладина сбежали из города в Разбойничий лес, оставив всё своё добро и богатство. Далейн пришёлся тут всем по душе. Через четыре года он стал нашим атаманом, хоть и был тогда ещё очень молод.
Но прежде чем это случилось, войска Ласны, посланные в след беглецам правителем, который всё не мог успокоиться и мечтал о кровавой расправе, вторглись в леса. Разбойникам пришлось вести с ними настоящую войну.