Первая попытка проникнуть в тайны горы Ампер была предпринята в 1982 году в первом испытательном рейсе нового "Витязя", где мне довелось руководить геологическими работами. Тогда нам не повезло с погодой: Атлантический океан встретил нас затяжными мартовскими штормами. Шторм в районе горы Ампер все дни был не ниже шести-семи баллов. И прогноз ничего хорошего не сулил. А времени было в обрез. Нечего и думать, чтобы в такой обстановке опустить за борт "Аргус". "Опустить-то нетрудно, — мрачно шутил капитан Апехтин, — труднее обратно вынуть". Тогда было принято другое решение.
Прямо на вершину горы, на тот участок, где, судя по подводным фотографиям, располагаются таинственные стены, был опущен на стальном тросе водолазный колокол с тремя акванавтами. Задача была нелегкая – штормовые волны не давали возможности встать на вершине горы на два якоря, и только высокое морское искусство капитана и экипажа одержало верх над негостеприимной стихией.
Группой акванавтов руководил Николай Ризенков, за несколько лет до этого участвовавший в первом погружении на дно Байкала в подводном обитаемом аппарате. Для балансировки колокол был снабжен двумя дополнительными грузами по 450 килограмм каждый, которые опускались одновременно с ним на двух дополнительных тросах. Операция предстояла рискованная, шторм на поверхности гулял вовсю. Когда колокол достиг вершины горы, его начало трясти и бить о выступы скал. Выбрав подходящий момент, Николай вышел на платформу и решительно прыгнул прямо на скалу. "Как с трамвая на полном ходу", — рассказывал он потом.
Перед погружением я его инструктировал. "Внимательно осмотри стены - нет ли следов обработки какими-нибудь инструментами. Тщательно проверь трещины - может быть, заделаны чем-нибудь". Но какой уж тут внимательный осмотр в такой "антисанитарной обстановке! При каждом качании судна наверху тяжелая махина водолазного колокола бьет о скалы. В довершение всего от сильного очередного удара оборвался свинцовый балластный груз и ударился о скалу, чудом не прихлопнув Николая. Зато от стенки рядом с акванавтом откололось несколько кусков породы. Не растерявшись, он схватил один из них и устремился обратно в колокол.
Когда, закончив рейс, "Витязь" возвратился в Новороссийск, на берегу нас ждала торжественная встреча. Судно осадили многочисленные журналисты. На пирсе был организован митинг. Сам Иван Дмитриевич Папанин приехал встречать новый "Витязь". По указанию Новороссийского горсовета в день нашего возвращения во всех кинотеатрах города шел один и тот же фильм - "Вожди Атлантиды". И, конечно, в центре внимания был уникальный камень, извлеченный из глубин Николаем Ризенковым. Еще бы - кусок Атлантиды! Его многократно снимали на фото- и телекамеры, просили "подержать". Газета "Москоу Ньюс" даже изобразила меня с этим камнем в руках и бессмысленной улыбкой на лице, снабдив заметку своего корреспондента многообещающим заголовком "Анлантида - вероятна". Все наши скромные попытки охладить энтузиазм журналистов успеха не имели. Наиболее решительные из них, объединившись в коллектив, предложили мне обменять уникальный образец на ящик коньяка. Я с негодованием отверг предложение и с возмущением сообщил об этом начальнику рейса Ястребову, гордясь своей неподкупностью. "Ну и дурень, — недовольно сказал он, — ты что, не мог им какой-нибудь другой камень подсунуть? Им-то ведь все равно…"
Смелая вылазка Ризенкова не позволила все же судить о том, рукотворные ли стены на вершине горы Ампер или это природа так искусно их возвела. Гораздо важнее другое: геологическое и особенно петрохимическое исследование образца, отобранного с вершины горы, показало, что базальт такого типа мог образоваться только при застывании лавы на воздухе, а не под водой, то есть на поверхности океана. Значит, гора Ампер в начале своего существования была вулканическим островом!
В августе того же года к берегам Кубы отправилось для работы научно-исследовательское судно нашего института "Рифт" с "Аргусом" на борту.
Для технической проверки подводного аппарата решено было по дороге сделать пробное погружение "Аргуса" "где-нибудь на небольшой глубине". А гора Ампер как раз на пути. И в этом районе, не в пример первому рейсу "Витязя" - полный штиль. Задачи "Аргуса" были далеки от поиска Атлантиды. Экипажу предстояло только проверить, слаженно ли работают системы подводного аппарата, и провести попутные биологические наблюдения. И все-таки…
Примерно через месяц в институт пришло письмо от командира подводников Булыги.
До нашего погружения я знал об этой горе следующее:
1. Из-за плохой погоды здесь сорвались четыре попытки спустить обитаемый аппарат. В трех разных экспедициях (аппараты "Пайсис" и "Аргус").
2. В Институте имеются фотографии, выполненные глубоководной фотокамерой на этой горе, которых я не видел и на которых запечатлены стенки якобы искусственного происхождения.
3. На гору опускали колокол с водолазами, они взяли "камушек" - вроде бы от стенки, но я его не видел. Говорят, что "камушек" не искусственный, а настоящий природный базальт, и поэтому стенки, наверное, — тоже.
Поэтому ни о каких Атлантидах ни перед погружением, ни в первые часы погружения я не думал. Меня, как пилота, интересовало, в первую очередь, как себя будет вести аппарат в океанской воде, и как бы не влететь в какие-нибудь рыбацкие сети. А рыбу там ловили, вы это видели. И ловят ее там давно, в чем мы убедились на грунте, встречаясь несколько раз с переметами, обрывками ваеров и т.п. Романтического настроения, как вы понимаете, это не создавало. Сели на склоне, на глубине 210 метров, и "поползли" вверх, так как все живое тянется вверх - к солнышку. Наблюдатель тем временем "изводил" пленку на рыбок. Я, занятый со вторым пилотом сугубо техническими делами ("дифферент?.. глубина?.. скорость?..), между делом заметил наблюдателю, чтобы он не увлекался, а поберег пленку на какую-нибудь "каменную бабу". Но он не очень послушался, в чем сам потом раскаивался больше всех. Хотя в душе я его понимал: как, например, не снять мурену, которая пыталась откусить нашу механическую руку? Аппарат же нас слушался хорошо, и мы потихоньку "выползли" на стометровую отметку, .где начиналось плато-вершина горы. Видимость достигала 40 метров. И здесь вот начали встречаться первые "стены" с ярко выраженной кладкой. Но к этому мы были морально подготовлены, так как я говорил выше, что о существовании этих стен было известно и ранее. Стены как стены, но когда мы подвсплыли над грунтом на 20-30 метров, то нам открылась панорама развалин города, так как стены уж очень похоже имитировали остатки комнат, улиц, площадей.
Схожесть добавляли форма и цвет милых нам земных кирпичей. Но попытка отломать один такой "кирпичик" не увенчалась успехом. То ли это действительно стена базальта, то ли предки строили на совесть. Этот вопрос остался открытым. Удалось взять только камушек-окатыш, из которого была сложена арка, самое, на мой взгляд, удивительно похожее на творение рук человеческих сооружение, из всего, что мы видели.
Об организации "Клуба атлантоведов" конечно, говорить рано. "Но предварительные списки можно составлять…
Вот что я видел на Ампере. И очень хотел бы еще там побывать и побродить по удивительным и загадочным развалинам, зарядив много-много фотопленки, чтобы показать всем вам те красоты!.."
Автор этого письма Виталий Булыга и второй пилот, участвовавший в том уникальном погружении - Леонид Воронов, находились сейчас на борту "Витязя" и можно было надеяться, что на этот раз они скорее смогут отыскать на вершине горы Ампер уже виденные ими "развалины затонувшего города"…
Наш "Витязь" тем временем весело бежит по Средиземному морю и через двое суток в вечерней закатной дымке перед нами открывается синяя от сумерек Гибралтарская скала. Где-то слева смутным контуром проступает высокий африканский берег. Вот они. Геркулесовы Столбы. На верхней палубе звенит гитара, и несколько мужских голосов негромко поют: