– проблема будет решена.
– Да! – согласился Иггдооз.
Руузб и Неррл просияли.
– Да, это так, – сказал человек-лиса.
– Нну… – протянул Модьун, колеблясь.
Пауза, которая последовала за этим, смущала его. То, что они предлагали, люди не делают, даже для того, чтобы чего-то избежать. Он считал само собой разумеющимся, что человек – высшая форма жизни.
Перед ним никогда не стояла проблема: может ли он или посмеет ли? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он избегал какой-либо ситуации, то только из философских соображений, а теперь это стало неприемлемо. В этой ситуации он решил поговорить с членом комитета. Он объяснил свое решение друзьям.
– Кто-то должен пойти и выяснить, что они затевают, и убедить их отказаться от этого, если они не смогут дать подходящее объяснение. А я, честно, не понимаю, как они могут это сделать. Например, они взяли сюда миллион существ с Земли для оккупации новой планеты. Кто-то должен сказать им, какой неподходящей была такая программа для всех, кто в ней участвовал: для тех, на кого нападали, и для тех, кто нападал, для тех, кого убили там за несколько мгновений. Вам ведь было не смешно, когда вы ползали там в ганианской грязи, не правда ли?
Четверо друзей согласились.
– Вот что я имею в виду, – продолжал Модьун. – Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий внизу, войти и поговорить с членом комитета.
– Но он воздействует своей телепатией на твои способности, – запротестовал Неррл. – Он заманит тебя в ловушку.
Модьун махнул рукой, как часто делал Неррл.
– Это неважно, – сказал он.
– Господи! Ты спятил? – вспылил Дуулдн.
Он повернулся к остальным.
– Друзья, у этих людей размягчение мозгов.
Это была реакция, разрушающая барьер.
Они испытывали трепет. Человек. Потомок их древнего Создателя! И они подчинились. Вспышка человека-ягуара освободила их.
Руузб проворчал:
– Послушай, друг, у тебя добрые намерения, но с такой философией ты никогда не уйдешь от Зувга живым.
– Послушай, – заговорил Неррл, – ты овладел всеми научными знаниями Земли. Нельзя ли узнать, уязвимы ли Зувги?
Вопрос человека-лисы удивил Модьуна. Он сказал, помедлив:
– Собственно говоря, если я позволю себе думать о насилии, то, действительно, окажется, что комитет не знает столько о черной дыре, например, сколько знали люди, использовавшие такие вещи.
Дуулдн вскочил на ноги.
– Никогда не занимайся бесполезными рассуждениями, – сказал он. – У тебя есть мысль, которую можно практически использовать?
Модьун глубоко вздохнул.
– Третий закон движения, – сказал он тихо, – работает и в обычном пространстве, конечно, с той разницей, что тут это волна, сохраняющая энергию.
– Что это значит? – спросил Иггдооз, сильно наклоняясь вперед.
Дуулдн сказал нетерпеливо:
– Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны.
Он объяснил это другим и сказал Модьуну:
– В чем же смысл?
– Они не должны были взрывать город людей за барьером. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции.
Модьун с упреком покачал головой.
– Если кто-то когда-нибудь найдет того, кто знает о таких вещах…
– А ты знаешь? – задумчиво спросил Руузб.
– Я? – Модьун был потрясен.
Он стоял, взволнованный. Он представил объем известной ему информации, не обращаясь ни к кому и, меньше всего, к себе. Теперь он сглотнул слюну.
– Я не мог бы сделать это, – сказал он. – Это ведь массовое убийство.
– Послушайте его, – с возмущением фыркнул Иггдооз.
Руузб встал. Он сказал:
– Мы пойдем вниз с тобой и прикроем тебя нашими электрическими ружьями. Позже мы сможем обсудить, что делать.
– Думаю, – предположил Модьун, – что мы должны сначала высадить армию. Не для того, чтобы стрелять, или для чего-то подобного. А просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они будут именно там, где находятся Зувги.
Дуулдн одобрил эту идею.
Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления.
– Может быть, они не захотят впустить нас? – сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: «Посторонним вход воспрещен».
Мысленно Модьун разрушил все эти препятствия. Он разогнал существ, которые были внутри: гиен-инженеров и техников. Когда персонал ушел, Модьун осмотрел запоры на всех дверях.
Через несколько минут здесь появился Зувг!
На огромном видеоустройстве пункта управления виднелся туманный светящийся круг, закрытый облаками, который выделялся на черном небе. При увеличении стал виден небольшой городок в горах, место, где жили Зувгайты.
Комитет!
На этом расстоянии не было видно свечения защитного барьера, который окружал городок. Но Модьун, конечно, узнал барьер, так что остальное не имело значения.
Внизу ничего не было видно. Отвесные скалы и ущелья. Длинные тени и темные овраги. Тут и там мелькали здания. Одно стояло высоко на вершине горы, другое – на дне тысячефутовой пропасти.
Наблюдая эту сцену, Модьун сдерживал дрожь, возникающую по всему телу, а не только в одном месте. Иногда это была нога, иногда плечо и рука… желудок и внутренности, бедра, легкие и так далее, назад и вперед по кругу.
Дрожь не исчезала ни на секунду.
Модьун открылся для восприятия и последующей стимуляции внутренних сил.
Он чувствовал давление пола на подошвы и пятки, шероховатость ткани брюк на ногах; вдыхал воздух, который немного щекотал горло, проходя весь путь до легких. Его лицо горело от постоянного чувства – страха? Модьун не знал точно, какое это чувство, но что-то подталкивало его.
Чтобы проверить, какое это чувство, Модьун повторил свое старое кредо: (1) Люди такие, как они есть, и жизнь такая, как есть – имеющая смысл. (2) Если вы доверяете людям, они будут доверять вам. (3) Дайте им любовь, и они ответят любовью. (4) Жизнь, в принципе, хороша. Никогда не делайте угрожающих движений, и вы поразитесь, насколько мирной будет ваша жизнь. (5) Всегда подставляйте другую щеку.
Он осмыслил каждое из высказываний. В голове его приятно кружились мысли, которые, без сомнения, были правильными по смыслу, но не точными по форме. А Нунули, очевидно, не были такими, и Зувгайты тоже. Даже некоторые люди-животные на Земле. Может быть, позже, в будущем, они станут, как люди. Но не теперь.
Он должен быть внимательным. Он еще не может убивать. У него есть еще много других запретов. Это то, что Зувгайты должны знать о нем.
Он и его друзья-животные большую часть дня наблюдали, как огромная армия высаживалась в горах внутри барьера, двигалась, не встречая сопротивления.
«Итак, они ждут меня», – Модьун был в этом совершенно уверен. Его ноги пустились в пляс, что было непосредственным выражением удовольствия.
«Я, действительно, открыл внутренние барьеры…» Все его приказы тело исполняло немедленно.
Позже, когда они сели поесть, стало очевидно, что другие наблюдали за ним. Наконец, Дуулдн сказал:
– Сколько же ты знаешь на самом деле? Где ты узнал все эти вещи, как например, о черной дыре?
– Системы восприятия могут непосредственно воспринимать все явления природы,
– объяснил Модьун и добавил сдержанно:
– Это не значит, что я безупречен как личность. Нунули сделали нас такими. Я не умнее, не лучше, чем любой другой – я просто обладаю особыми способностями.
Руузб, который ел в своей обычной энергичной манере, поднял голову.
– Это, должно быть, правда, друзья. Большинство поступков нашего приятеля с тех пор, как мы его узнали, были очень наивными. У него хорошее сердце, но не острый ум. Хотя, конечно, он придумал кое-что интересное. Правда, Модьун?