Еще в пору работы в «Бярозцы» у Анатоля были пробы в детской поэзии. Я уверен, что он мог стать автором интереснейших книг для детей и про детей. Образные и метафорические, во многом злободневные и занимательные, пронизанные теплой усмешкой и тонким юмором, его стихи легко запоминались, западали в память с первого прочтения. Это и «Звяно хуткай дапамогі», и та же «Спрэчка», которую я прочел в зимнем номере «Бярозкі», даже не подозревая, что смогу повторить некоторые строки и через пятьдесят лет:
Заспрачалася завея
З ветрам ганарыстым:
— Ты праехаць не здалееш
Па катку іскрыстым.
Адказаў ёй вецер дужы:
— Ды нашто сварыцца,
Пракаціся хоць па лужы,
Каб не паваліцца.
Анатоль, истосковавшийся по редакционной работе, по детской литературе с ее живым и понятным словом, все чаще стал предлагать на страницы «Піянера Беларусі» не только свои стихи, но и прозу. Неравнодушный к творчеству читателей, взялся постоянно делать обзоры литературной почты, тактично преподавая уроки поэтического мастерства начинающим поэтам. Напечатал также разделы из своего лучшего детского произведения — интересно задуманной поэмы «Телефон».
А в скором времени в журнале Анатоль встретил недавнего однокурсника Владимира Старченко. Оба еще со студенческой поры были увлечены книгами «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, получившими завидную «раскрутку». Книги приводили в восхищение многочисленных читателей. Казалось, с трудом можно было найти молодого человека, который бы не цитировал отрывки из этих книг, вмиг ставшие крылатыми выражениями. Раззадоренные таким опытом, да не абы каким, а успешным, Володя и Анатоль тоже решили создать «творческую артель», свой тандем. Идея созрела, как им казалось, интересная, неизбитая, стоила того, чтобы, надолго не откладывая, взяться за ее осуществление. Задерживаясь допоздна в редакции, вместе обдумывали и составляли план будущего произведения. Разработали сюжетные линии, «дали задания» ее действующим персонажам, а заодно — самим себе. Взялись писать первые страницы дебютной для обоих детективно-приключенческой повести «Пяцьдзесят працэнтаў рызыкі». Работа давалась не так легко, как задумывалось. Поняли, что «шпионские» произведения писать гораздо сложнее, чем потом их читать, но уж если взялись. Хотя и потихоньку, но работа двигалась.
Преждевременная и неожиданная смерть Анатоля только на какое-то время обезоружила Владимира Старченко, продержала в растерянности: работать или бросить все, не тратить зря время? Посомневавшись, он все же окончил работу над повестью «Пяцьдзесят працэнтаў рызыкі», которая рассказывала о враждебных действиях иностранных агентов на нашей территории. Почему я рассказываю о ней? Да потому, что автор однажды принес эту повесть ко мне в «Бярозку», конечно же, с надеждой напечатать ее в нашем журнале. Авторство Владимир оставил только за собой, ибо, как он сказал мне, не пятьдесят процентов труда, а все девяносто ему пришлось писать самому. Анатоль Сербантович уже ничем не мог помочь. Однако, чтобы все было по справедливости, он сделал к нему посвящение. Читалась повесть легко, нескучно, заинтриговала своей сюжетной линией. Я даже поставил ее в перспективный план. Однако всегда вдумчивый Кастусь Киреенко, хотя и уважительно относился к автору, все же засомневался: «Я не уверен, что над этой повестью, если прочитают ее те, о ком в ней рассказывается, не посмеются и не дадут нам по шапке. Может, автор в ней такого навыдумывал, такого «накрутил», что ни в какие ворота не лезет. Надо послать повесть в Комитет государственной безопасности. Наверняка там есть люди, которые могут дать компетентный отклик. Будет положительный ответ, тогда и решим, что с ней делать».
Ответ не заставил себя ждать, и был он совсем не таким, каким бы хотел его видеть автор, да и мы тоже. Оказалось, что автор не знаком со спецификой этих органов, поэтому в повести много надуманного и даже наивного, что вызывает сомнение в правдивости описанных событий и поступках некоторых литературных героев. Принимая во внимание все эти замечания, было предложено воздержаться от публикации повести.
«Однажды в студеную зимнюю пору...»
В командировку в Могилев нам выпало ехать по заданию редакции в не столь уж «зимнюю пору», дело было в марте. Повод? В те годы во время весенних каникул в областном центре проводили семинары юных литераторов Могилевщины. Мне довелось побывать на подобных семинарах. Верховодили на них обычно местные писатели, хорошо знакомые всем Алексей Пысин, Василь Матеушев, Петр Шестериков, Михаил Шумов. Конечно же, с обязательным присутствием «шефов» — представителей обкома комсомола и отдела образования. Приглашали на эти литературные праздники столичных гостей из детских журналов и газет, которые из президиума наблюдали за всем происходящим, и это помогало им находить среди молодых талантов нечто стоящее для публикации в своих изданиях, что, конечно, было престижным и для начинающих литераторов, и конечно, для организаторов такого мероприятия.