Не знаю, сколько я простоял с ним в воде. Секунду, может минуту, а может и вечность. Я не мог пошевелиться. Он был легким, но весь груз внутри него казался неподъемным.
И я понял это.
Понял, что мы с ним ничем не отличаемся. Оба псевдоубийцы. Ведь я позволял делать всё это с ним. Вся эта палитра синего цвета у него на спине — моих рук дело. Все ссадины, его истощенность — тоже. Я убивал, не имея к этому никакого отношения. Ведь я стоял в стороне, наблюдал и наслаждался этим.
Меня замутило…
Малфой очнулся спустя сутки. В своей постели. И первое, что он увидел, был я. Спящий рядом на кресле.
Я проснулся от хлопка двери. Он ушел, оставив смятую постель. И еще большую пропасть между нами.
***
До конца учебного года оставалось несколько месяцев. Будущие выпускники выбирали профессии и готовились к экзаменам. С приходом весны замок оживился. Все чувствовали тепло весеннего солнца и все больше проводили время вне замка.
Но не он.
Сколько еще я буду ходить в то крыло и наблюдать за ним? После случая в ванной мы так и не разговаривали. Он ничего не говорил, а я ничего не спрашивал. И меня все сильнее гложило это молчание.
Ночью я вновь встал у дальней стены и принялся разглядывать Малфоя. Он казался застывшим камнем.
— Сколько еще ты будешь приходить сюда, Поттер?
Странно, но я не испугался. Я был готов к такому повороту. С облегчением скинул мантию, и она с шорохом слетела с моих плеч.
— Как я прокололся?
— Я живу вместе с тобой. Думаешь, трудно запомнить запах твоего ни с чем несравнимого магловского шампуня? — все так же глядя в окно, продолжил он.
— Приму это за комплимент.
Мне хотелось язвить и шутить. Лишь бы продолжить с ним разговор.
— С каких пор ты подался в няньки? Следишь за мной то тут, то в ванной?
— Просто мне скучно, мне не хватает старого Малфоя. Новый мне не нравится.
Он засмеялся. Искренне. Запрокидывая голову назад. А затем, развернувшись ко мне, сделал несколько шагов в мою сторону и схватил меня, сжав свитер в руке.
— Разве было недостаточно весело наблюдать за шакалами, которые устроили всё это? Их труды ты уже успел оценить, правда? Как тебе моя спина? Понравилась картина, Поттер? — его голос дрогнул. Он сильнее вжал меня в стену, и я вдруг почувствовал в себе что-то новое. Кровь начала бешено кипеть в моих венах. Я почувствовал адреналин и наслаждение, почти что детский восторг. Такого длинного диалога с Малфоем у меня давно не было.
Резко перехватив его руку, мне с легкостью удалось поменять положение наших тел. Теперь я вжимал его в стену, но уже навалившись всем телом, проникая коленом между его ног, раздвигая их.
Мы стояли, вцепившись в друг друга и тяжело дыша. Неожиданно низ живота стянуло в тугой узел, и я почувствовал приятное возбуждение. Мне было все равно. Ведь такие острые чувства я не испытывал давно. Пусть даже у меня встал на долбаного Малфоя, я наслаждался этим.
— Да ты извращенец, Поттер, — прошипел он прямо над ухом. От этого волосы на затылке встали дыбом. Я чуть не застонал вслух.
Услышав приближающиеся шаги, мы уставились друг на друга с ненавистью. Я сильнее вжал его в стену, перед этим подобрав мантию, и накинул ее на нас. Он дернулся, но я перехватил его горло одной рукой, а второй зажал рот.
Судя по шагам, это был Филч. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. И звуки чужих шагов, и вся эта ситуация — у меня сносило крышу. Неудобное положение. Неудобный Малфой. Всё казалось не тем, странным. Даже общий с ним кислород устраивался в груди слишком неудобно — потому, что был общим. Сам того не замечая, я начал медленно сжимать его горло.
Он не дернулся, не издал ни звука. Мне даже показалось, что уголок его губ пополз вверх, догоняя ухмылку. Это еще сильнее взбесило меня.
Я так долго об этом мечтал. Причинить физический вред Малфою — и вот, он тут, передо мной, в полном моем распоряжении. Член дернулся, заставляя слизеринца медленно выдохнуть и еще сильнее прижаться к моему паху.
Филч скрылся за поворотом, и мы отпрянули друг от друга.
Малфой хватал воздух ртом, оправлял рубашку, скрывая от моих глаз ширинку. А после молча развернулся и пошел прочь.
— Кто из нас больше педик? — бросил я ему в спину, вспоминая его вздыбленную ткань на штанах.
***
Тогда мы разошлись. Разошлись в разные стороны, но, думаю, с одинаковыми мыслями: «Какого черта?».
Я никогда не предполагал, что власть над Малфоем принесет мне такое удовольствие. Каждый раз, думая об этом, у меня начинал наливаться член. Это внесло в мою жизнь нечто новое. Я начал видеть цвета и различать их. Даже воздух пах по-особому. Или мне так казалось? Но одно я знал точно: боль, что я тогда причинил Малфою, возбуждала меня.
Теперь каждый раз замечая, как в слизеринца кидают заклятья, я чувствовал гнев. Кто-то зарился на моё. Только я мог так поступать с ним. От этой мысли стало дурно. Я не хотел думать об этом, не желал этого, но всё выходило помимо моей воли. Я бесился от того, что Драко занял практически все мои мысли. Мои руки все еще помнили прохладу его шеи. Она была тонкой, надави сильнее — и она хрустнула бы под моими пальцами.
День за днём я представлял, как душу его. Это изматывало. Пару раз порывался зайти в его комнату, сесть сверху и воплотить эту фантазию в реальность, но останавливался.
Почему он спас меня у себя дома? Почему он не хотел идти, когда Том Реддл позвал его на сторону пожирателей, почему не сбежал? Почему он позволял издеваться над собой? Почему, черт возьми, он так изменился? И самое главное — почему мысли об этом приводят меня в чувства, которые я давно, казалось бы, утратил?
Вопросы давили. Ответов не было. Я все ещё ненавидел его, но так же и хотел.
И это было последней точкой.
До скрипа зубов я желал ему боли. Было несправедливо возвращаться сюда, напоминая всем о том, что он один из пожирателей и возможных убийц. Даже через одежду я видел метку, которая извивалась и шипела. Я ненавидел это. Зачем он заставляет меня только лишь своим видом думать об этом?
И я не выдержал.
Не разбирая шагов, я ворвался в его комнату. И разозлился еще сильнее, когда не увидел никакой реакции. Он сидел на кровати и смотрел в долбаное окно. Что же его так тянет к ним?
Я оседлал его, вжимая в тугой матрас, и, видя ухмылку, зарычал, вцепившись обеими руками в холодную кожу шеи. Он запрокинул голову, открывая еще большую площадь для обхвата.
Ебаный извращенец.
Задницей я ощутил его полувставший член. От этого меня пробила дрожь, захватило дикое желание, но все это казалось неправильным, отвратительным.
— Сопротивляйся, ублюдок, — шипел ему в ухо, но он сильнее толкался в меня бедрами.
Резко отпихнув его, я достал палочку, расщепил его рубашку, а затем и брюки. Все так же раскинув руки и тяжело дыша, он лежал в одних трусах. Я сразу заметил на серой ткани влажное пятно.