– Мы вернулись узнать, не требуется ли вам что-нибудь, мои дорогие, – проворковал виконт, глядя на жену.
– У нас все в порядке, – сказала леди Манроу сквозь зубы. – Лорд Редмонд, вы знакомы с лордом Роли?
Граф, шаркая ногами, повернулся лицом к Конноллу:
– О да, разумеется! Добро пожаловать в Лондон, Роли. Я слышал, что вы были в экспедиции или где-то еще.
Проклятие!
– О, вы знаете меня, – небрежно проговорил Коннолл. – Я люблю сбивать людей с толку. По большей части это спасает меня от неприятностей.
Редмонд крякнул, затем закашлялся.
– По большей части… большей части…
Бросив взгляд на Коннолла, Эванджелина предложила руку графу.
– О Господи, милорд! Вам принести какой-нибудь напиток?
– Джон принесет, – вмешалась виконтесса. – Сходи за лимонадом, Джон.
С легким поклоном Манроу удалился. Приступ кашля у Редмонда продолжался.
– Вероятно, вам лучше сесть, Редмонд, – предложил Коннолл, задавая себе вопрос, уж не он ли сбил с толку старого дурака. Его колкость была всего лишь чуточку забавной и уж никак не могла вызвать апоплексический удар.
– Да, я думаю… я сяду. – Снова захрипев и закашлявшись, граф отпустил руку Эванджелины и схватился за протянутую руку Коннолла. – Сегодня было много, нагрузок, я так думаю. Я танцевал с мисс Алленторп в начале вечера.
– Да, она энергичная особа, – согласился Коннолл, подводя повисшего на нем Редмонда к ближайшему креслу. – Предлагаю вам посидеть немного, чтобы прийти в себя.
– Но у меня вальс с мисс Манроу! – воскликнул старикан. – Я ни за что не хочу его пропустить!
– Я уверен, мисс Манроу понимает, что вы простой смертный, Редмонд. – Он поднял глаза и встретил взгляд разъяренных карих глаз. Если бы в руках Эванджелины был не веер, а пистолет, вероятно, Коннолл был бы уже мертв. – Если вас беспокоит то, что вы пропустите танец, то должен сказать, что у меня с ней танец в конце вечера. Мы можем поменяться, и ничто не будет потеряно.
Она буквально прожигала его взглядом.
– Но…
– Вы очень добры, Роли. Я принимаю ваше предложение, – сказал Редмонд, кивком выражая благодарность, когда со стаканом лимонада появился Манроу. – Все, что мне требуется, – это несколько минут, чтобы перевести дыхание.
Музыканты заиграли вальс, и Коннолл выпрямился.
– Значит, мы танцуем, мисс Манроу? – с невинным и вежливым выражением на лице спросил он.
Эванджелина стиснула зубы, резко положив пальцы поверх его ладони.
– Исподтишка действуете, – прошипела она, когда он повел ее к танцевальной площадке, и его рука скользнула к ее талии.
– Я дал ему возможность станцевать с вами позже, – сказал Коннолл, притягивая ее к себе и начиная вальсировать. – Если бы я не появился, вы и сейчас стояли бы с этим старым болваном, выражая ему сочувствие по причине его тучности. А благодаря мне вы сможете станцевать с ним в конце вечера, если он оправится.
– Вы его отравили или что-то сделали с ним? Коннолл вскинул бровь:
– Моя дорогая, я нахожу вас привлекательной, но пока что не настолько потерял голову, чтобы совершить ради вас убийство. Вероятно, это станет возможным к следующему вторнику, если будете оставаться такой же очаровательной.
– Мне не следовало принимать этот бриллиант, – пробормотала Эванджелина.
– Редмонд подарил вам бриллиант? – Коннолл испытал укол ревности и глубоко вздохнул. Он ведет себя как сумасшедший! Эта девчонка въехала в его жизнь только вчера, и, очевидно, Редмонд был на пике ухаживаний за ней. Почему она приняла ухаживание этого скряги, он не имел понятия, но у него не было намерения поддаваться внезапно возникшему желанию отхлестать старого графа по физиономии.
– Нет, не Редмонд, – возразила она, и ее карие глаза встретились с его взглядом. – Моя тетушка передала мне на сохранение фамильную драгоценность.
– В таком случае примите мои соболезнования по поводу кончины вашей тетушки. – Это уже лучше. И он ведет себя вполне цивилизованно.
– О нет, она не умерла! Я полагаю, что должна пояснить, коль уж коснулась этой темы.
– Да, это будет весьма любезно с вашей стороны.
– Тетушка Рейчел, по всей видимости, владела этой вещью все время – я имею в виду ожерелье с бриллиантом – и верила семейной легенде о том, что она проклята. Она вообразила, что находится на смертном одре, и вручила его мне, присовокупив зловещее предупреждение. В любом случае она написала мне вчера и сообщила, что чувствует себя значительно лучше и надеется, что я пользуюсь «проклятым камнем» – так она его теперь называет – разумно…
– Но вы сказали, что лучше бы вы его не принимали. Означает ли это, что вы тоже верите в проклятие?
– Нет! Разумеется, нет. Это все чушь. – Эванджелина нахмурилась. – А с другой стороны, после того как я его получила, ваша карета врезалась в мою и я едва не погибла. А сейчас вы открыли на меня охоту и никак не отвяжетесь.
– Понятно. Значит, если этот бриллиант действительно проклят, то я являюсь воплощением его зла.
– Именно так, – с готовностью согласилась Эванджелина.
– Но я в глаза его не видел! Если он и я выполняем дьявольскую работу, разве он не должен обратиться ко мне? – Коннолл снова заметил искорки веселья в ее глазах. – Погодите, кажется, я его слышу сейчас. – Он обвел взглядом зал. – Ах, нет, это Редмонд в состоянии депрессии!
– Перестаньте, – сказала Эванджелина, с трудом сдерживая смех.
– Мой вопрос заключается вот в чем: если мы с бриллиантом представляем зло, то почему я рядом, а его нет?
– Именно об этом я и думаю. Я начинаю верить, что бриллиант приносит удачу. И по этой причине вы появляетесь тогда, когда я его не ношу.
– Гм… Вы начинаете задевать мои чувства, Джилли. – Коннолл привлек ее к себе и понизил голос. – Скажите честно, что вы никогда впредь не хотели бы остановить взгляд на мне, – и тогда я уйду.
– Я никогда впредь не хотела бы остановить взгляд на вас.
– Вздор, я вам не верю.
Эванджелина вздохнула, но выглядела не такой раздраженной, как он ожидал. Все-таки он ей пусть самую малость, но нравится.
– Почему вы не верите мне, лорд Роли?
– Называйте меня Коннолл.
– Нет.
– Да, если вы хотите, чтобы я ответил на ваш вопрос.
– Вы продолжаете задирать меня?
– Вы сами начали.
– Ну ладно, Коннолл. Почему вы мне не верите, Коннолл?
Ему понравилось, как она произнесла его имя. Это было сделано с каким-то трогательным раздражением. Нечто подобное он начинал чувствовать по отношению к ней. Испытывал раздражение, не понимал себя – и все же пока что не желал ее отдать.
– Я не верю, потому что вы поцеловали меня.
– Это была не…
– Не ваша идея, я помню. А, кроме того, я заметил, что у вас очень сильная воля. Если бы вы не хотели, чтобы я был рядом, вы не пошли бы со мной и не танцевали бы со мной сейчас. Сейчас вы протестуете, но я полагаю, что это всего лишь напоказ. Возможно, чтобы порадовать вашу мать. Но вам приятна моя компания, а мне приятна ваша. Я не вижу причин для того, чтобы мы пошли разными путями. В частности, я намереваюсь взять вас на пикник завтра в полдень.
– Нет.
– Да. Если вы хотите испытать ожерелье, наденьте его. Положите его в карман. Сожгите редкие специи, чтобы пробудить его силу, пожертвуйте для этого цыпленком. Я буду на пороге у вас в полдень, и мы приятно и интересно проведем время с вами вместе. Клянусь.
– В самом деле, клянетесь?
– Да, клянусь.
– В таком случае я принимаю ваш вызов, Коннолл Аддисон.
Глава 5
Эванджелина вынула ожерелье из шкатулки с бархатной обивкой внутри и поднесла его к окну. Удача или несчастье? Ах, смешно даже думать об этом! Немыслимо надевать подобное украшение на пикник.
Однако лорд Роли предложил ей надеть ожерелье или, по крайней мере, взять с собой. Она полагала, что ей не нужно убеждать в особенной силе украшения себя. Ей нужно убедить в этом его. Следовательно, если она спрячет ожерелье в кармане и останется в уверенности, что он ей не нравится, и что они оба провели время плохо, то показ ему украшения будет гарантировать, что он оставит ее в покое. Или, по крайней мере, появится шанс, что он это сделает.