Это было самой большой трудностью в работе с «белыми шляпами» – постоянно соприкасаться плечами с полицейскими, адвокатами и другими категориями людей, которых раньше она старательно избегала.
– Вот и пробил час, – пробормотала Саманта, когда караван остановился у главных ворот, а затем продолжил движение по направлению к ней.
Пару месяцев назад, несмотря на многократные заверения Рика, что он ей доверяет, она не могла даже подумать о том, чтобы он уехал, когда «Ви-эвд-Эй музеум» привозит драгоценности на несколько миллионов британских фунтов под ее опеку. И, тем не менее, он уехал, исчез из виду на магистрали. Грузовики и полицейские машины остановились на покрытой гравием стоянке. Браво! Они прислали полицейских с автоматами, чтобы показать, насколько серьезно относятся к безопасности этой передвижной выставки. Саманта тяжело вздохнула и взяла свое удостоверение.
– Мисс Джеллико, – обратился к ней высокий, в дешевом желтовато-коричневом костюме мужчина, выйдя из ехавшего во главе колонны грузовика. – Меня зовут Генри Ларсон, я ассистент мистера Монтгомери.
– Мистер Ларсон, – сказала она, пожимая ему руку и изучая фото на бейджике, прикрепленном к лацкану пиджака. Блондин с короткой стрижкой под ежик и карими глазами, которые большей частью были заняты разглядыванием живописных окружающих пейзажей, а не ее лица. Он не отвечал представлениям Саманты о музейном смотрителе. Впрочем, она и сама вряд ли похожа на хозяйку дома, который находится за ее спиной. – Вы не хотите предварительно взглянуть на зал до начала разгрузки?
– Да, хотел бы. – Он подал сигнал, и к ним присоединились половина всех полицейских и еще дюжина музейных работников, о чем свидетельствовали их бейджики.
– Я полагаю, вы видели схему размещения экспонатов, – сказала Саманта, ведя команду к конюшне и чувствуя себя гидом, которому требуется флажок. – Экспонаты размещаются почти идентично тому, как они размещались в Эдинбурге.
– Сколько людей имеют доступ к дверному коду? – спросил Ларсон, кивнув на пару стражей, стоявших по обе стороны двери.
Саманта повернулась спиной к толпе и набрала несколько цифр.
– Только вы и я, – ответила она, снова поворачиваясь к нему лицом. – Он меняется ежедневно, и вы можете получить его либо от меня, либо от компьютера в подвале имения, где установлено все оборудование для мониторинга.
– Отлично, – сказал он, оглядывая тяжелую дверь, прежде чем они вошли внутрь.
Саманта уже включила яркое верхнее освещение, полагая, что группа, размещающая экспонаты, предпочтет хорошую иллюминацию естественному освещению.
– Дверь в магазин подарков контролируется таким же образом, и охрана будет возле каждой двери, когда мы откроемся.
– Сколько камер слежения? – спросил мистер Ларсон, медленно оглядывая зал.
Очевидно, он и его босс не слишком тесно общаются друг с другом.
– Двенадцать, включая четыре снаружи, контролирующие наружные стены и двери.
– Перекрывающие друг друга, как я вижу, – прокомментировал он, затем нагнулся, чтобы посмотреть на ближайший дисплей. – Датчики давления на стекло имеются?
– Датчики веса и движения находятся внутри стенда, сейчас они отключены.
– Я хотел бы провести испытание вживую, прежде чем мы внесем драгоценности.
– О кей! – Саманта вынула из кармана портативную рацию. – Крейсон, задай им жару, – скомандовала она. – Это проверка для всех.
– Дается зеленая улица, Сэм, – дошел до нее секундой позже голос Крейсона.
Она снова повернулась к Ларсону.
– Попытайтесь взломать стенд, – сказала она, освобождая дорогу и затыкая пальцами уши.
Игнорируя многочисленные надписи «Не дотрагиваться до стендов», прикрепленные к стенкам, Ларсон схватился за стенку одного из небольших контейнеров и дернул крышку. Крышка осталась на месте, верхнее освещение подернулось красной пленкой, из стены раздался пронзительный вой сирены.
Вынув палец из одного уха, Саманта повернулась лицом к ближайшей камере и провела пальцами по шее. Сирена смолкла, освещение вернулось в исходное положение.
Ларсон кивнул.
– А противопожарная сигнализация имеется?
– Да. Если срабатывает противопожарный датчик, двери распахиваются, и включается противопожарный разбрызгиватель, либо мы можем это сделать из центра управления.
– Хорошо сделано, мисс Джеллико. А как насчет металлодетекторов?
– Они встроены в дверные рамы, а дополнительные – в выходные двери магазина подарков. Сейчас они были выключены, – добавила она, указывая на полицейских с автоматами.
Помощник Монтгомери захлопал в ладоши:
– Великолепно! В таком случае давайте начнем, а? Макколли, подготовьте ваших людей.
Саманта нахмурилась, когда тщедушная молодая женщина с ярко-рыжими подстриженными волосами кивнула и собрала служащих музея для краткой инструкции, а затем направила их к входной двери. В этом был резон, подумала Саманта. Люди «Ви-энд-Эй музеум» путешествуют с драгоценностями в течение четырех месяцев и могли выполнить свой маневр с закрытыми глазами.
– Пока они будут носить сейфы, не покажете ли вы мне центр управления? – спросил Генри Ларсон, едва она подумала об этом.
– Конечно. Сюда, пожалуйста.
– Я слышал, вы собираетесь устроить здесь вскоре свою собственную выставку, – сказал он для поддержания разговора, когда они шли через сад.
– М-м-м… Все южное крыло переделывается для того, чтобы экспонировать картины и предметы антиквариата из коллекции Рика. Мы надеемся открыться в декабре. Выставка «Ви-энд-Эй музеум» поможет мне ответить на некоторые вопросы, касающиеся безопасности, которые у меня возникли.
– А что мистер Аддисон, он в резиденции? «Ага, еще один фанат богатых и знаменитых».
– В данный момент его нет, – ровным тоном произнесла она. Как говорил ее отец до того, как они расстались, и он был арестован, «информацией делись только тогда, когда это тебе выгодно». Разговором об этом доме она получила дополнительный мандат по проверке полномочий.
– Знаете, – продолжал Ларсон, следуя за ней через вход, которым обычно пользовались слуги, – я проводил кое-какие исследования. У вас довольно интересное резюме.
Саманта бросила на него быстрый взгляд, но его внимание в этот момент было направлено на дверь в подвал, к которой они приближались.
– В самом деле? Всего лишь текущая работа по охране и реставрации предметов искусства.
– Вряд ли! Два месяца назад вы помогли сорвать ограбление в Метрополитен-музее в Нью-Йорке.
– Я позвонила по телефону, – сказала Саманта. – Сорвал ограбление мой отец.
– Да, знаменитый Мартин Джеллико. Я очень удивился, прочитав в газетах, что он умер.
Она пожала плечами, сохраняя расслабленную позу, хотя ее паучий инстинкт начинал проявлять себя.
– Мартин привык быть форточником. Трусливость была частью его характера.
– В самом деле. Была также таинственная история, которую вы раскрыли, связанная с похищением картин мистера Аддисона, и что-то связанное с ограблением и убийством во Флориде, которое вы также раскрыли.
– Что я могу сказать? Я хорошо работаю.
– Удивительно хорошо!
Саманта остановилась, загородив Ларсону путь и не позволяя ему преодолеть последние несколько ступенек до подвального этажа.
– Знаете, сейчас, когда я задумалась об этом, у меня, в самом деле, интересное резюме. Мой совместный проект с Риком привел к контактам со смотрителями большинства самых известных музеев в Европе. У меня почти фотографическая память. Если я увижу лицо или услышу имя, то хорошо его запоминаю. Как ни странно, я не слышала вашего имени до того, как вы назвали его сегодня утром.